А если взять да уточнить: «наши» – они откуда? Из России? Вполне возможно, поскольку порядка десяти тысяч соотечественников ежегодно посещают Непал. Или из бывшего СССР, хотя число посетителей оттуда определить вряд ли получится? Не знаю, не знаю… Но вот появляются узнаваемые ребята. Они узнаваемы тем, что сами тащат свои тяжёлые рюкзаки. При стоимости услуг носильщика 15 долларов за дневную переноску на трекинге одного или даже двух рюкзаков. Экономия – она понятна, но в рамках общей стоимости поездки в Непал выглядит странновато, а вот комфорт передвижения снижает ощутимо. «Узнаваемые» ребята достанут из рюкзаков свои продукты, причём в значительно меньшем количестве, чем корейцы, зато с хорошо известными по многочисленным «национальным» анекдотам признаками. «Узнаваемые» станут оживлённо обсуждать меню, выгадывая, как бы сделать так, чтобы одной оплаченной порцией накормить двоих или троих, а что останется – взять в дорогу. Вероятно, такие «узнаваемые» могут в принципе оказаться гражданами любой страны мира, но чаще всего – братской, приграничной…
Я уже слышу возмущённые вскрики: «А вы-то! А сами-то, сами! Ты на себя посмотри!» Что ж, давайте посмотрим на себя. У моего товарища Жени на маршруте случился день рождения. Мы, конечно, выпили за здоровье именинника. Сначала красного вина. Вино понравилось, но кончилось. Тогда, хотя понижать градус не рекомендуется, взяли пива. Угостили пивом «беспокойных»: хотелось повеселиться вместе с ними. «Беспокойные» в ответ заставили наш стол своей… пардон, пахучей едой. Мы достали из потаённых припасов две бутылки коньяка, купленного ещё в московском duty free, и стали угощать американцев. Они улыбались и отказывались, потом снова улыбались и отказывались, а потом конкретно развеселились, расслабились и, простите, выжрали всё вместе с нами.
Душа всё больше хотела праздника.
– У вас есть коньяк? – спросили мы у хозяев лоджи.
– Нет, – ответили они. – Но есть finest local whisky, local kukri, local jin!
– Ладно, давай local, – сказали мы вместе с беспокойными корейцами и вежливыми американцами, поскольку те и другие готовы были пить к этому моменту всё что угодно.
Русский человек – широкий человек. И мы постепенно вовлекли в празднование Жениного дня рождения всех находившихся в кают-кампании. А кто не хотел? С теми поступили согласно поговорке: «Не можешь – научим. Не хочешь – заставим!» В разгар пира, переходящего в братание, раздалось неожиданно-ожидаемое: «А ну спробуйте нашей самогоночки!» И вслед за стеклянным штофом с аппетитно плавающим перчиком внутри на столе появился тот самый «наркотик» из анекдота. Вкусно пахнущий. С желтоватой корочкой и розовыми прожилочками. Это подтянулись «узнаваемые». Хотя к полуночи одинаково узнаваемыми стали все участники стихийного торжества…
Дингбоче – пьяный ты или трезвый, усталый или отдохнувший – лучшее место, откуда можно наблюдать Ама-Даблам. Немного не дотягивающая до семитысячника, эта вершина вместе с Мачапучаре возглавляет перечень самых красивых гор Непала. Больше в Дингбоче смотреть не на что, да и незачем: любуйся Ама-Дабламом.
Это не Александр Городницкий, это народное – вернее, наше, внутригрупповое творчество. От чувств, от впечатлений потянуло на стихосложение. В общем, Ама-Даблам чего описывать? Его надо видеть. Хотя бы видеть.
На долгом и нудном пути после Дингбоче и вправду схватила за горло и за мозг горняшка – горная болезнь, гипоксия, недостаток кислорода. В Лобуче, на высоте около пяти тысяч метров, мы принимали таблетки: вовсе не с похмелья – оно давно улетучилось, а чтобы избавиться от щемящей головной боли и немного поспать обычным человеческим сном…
Так что означает фраза «I didn’t climb Mt. Everest»?