Непара из Таиланда

Однако в России обычно ограничиваются любопытными взглядами. В Испании же народ более простой. К нашему столику то и дело подходили местные жители и заводили разговор. Вася болтала со всеми, объясняла, что мы туристы, путешествуем. Одной полной старухе, одетой в черное, она сказала, что мы собираемся посетить замок. Это было ошибкой: старуха тут же уселась на пустой стул и долго что-то говорила. Голос у нее был глубокий, звучный, говорила она напевно, так что я слушал ее речь, как песню. Испанский язык очень красив, – гораздо красивее на слух, чем английская речь.

Старуха долго что-то втирала Васе, а потом повернулась ко мне и подмигнула. Несмотря на возраст, – а ей было лет 80, не меньше, – глаза у нее были яркие, задорно блестевшие. Вася перевела мне ее слова. Оказалось, замок нам посетить не удастся: он является частной собственностью, принадлежит местному виконту, в котором тот и проживает. Раньше замок был открыт для посещений, но последние два года там тянется ремонт, поэтому для всех посетителей ворота закрыты. Зато старуха сообщила, что послезавтра здесь пройдет праздник первого урожая, который мы обязательно должны увидеть. По этому поводу она приглашает нас остановиться у нее до праздника. И Вася, собственно говоря, уже ответила на это согласием.

Я заметил, что Вася как-то незаметно стала распорядителем нашего путешествия. Сложно было понять, как я к этому отношусь. С одной стороны, я тут главный, и меня это вроде бы должно задевать. А с другой – как хорошо, когда кто-то за тебя утрясает детали, а тебе остается только кивать головой. Вот и в этот раз я просто кивнул.

Старуху в черном звали Пилар Мартинес. Она жила на окраине деревни, неподалеку от церкви. Вылезая из машины, Пилар с гордостью указала на свой дом. Дом был большой, нарядный, выполненный не из грязно-белого камня, как соседи, а из симпатичного розоватого кирпича, который придавал дому радостный оттенок. Просторный двор вокруг дома был увит плющом и виноградом. Главным местом под навесом из плюща был длинный деревянный отскобленный добела стол. Сейчас на нем стояли пустые тарелки и блюдо с хлебом, – кто-то накрывал на стол. Было видно, что в доме живет много народу, и все они любят собираться вместе.

Мы поставили машину в просторном гараже, и Пилар повела нас в наши комнаты. Это оказались две узкие комнаты по соседству, похожие на кельи. Из обстановки в них было только односпальная кровать, шкаф и столик со стулом под окном. Тем не менее, за них старуха запросила 70 евро, – за такую цену мы могли бы забронировать две комнаты где-нибудь в хостеле в Барселоне.

– Дороговато, тебе не кажется? – спросил я у Васи, отсчитывая деньги. Пилар стояла в дверях и внимательно смотрела мне в руки, провожая взглядом каждую купюру.

– Может быть, – легко ответила Василиса. – Старушка явно очень любит деньги. С другой стороны, она обещала кормить.

Мы переоделись и спустились во двор, куда нас пригласила Пилар. Уже смеркалось. Стол ломился от еды – сыра, хлеба, оливок, каперсов, каких-то закусок, салатов, непонятных бобовых блюд и понятных одуряюще пахнущих мясных. По двору ходили люди, и Пилар обстоятельно познакомила нас с каждым. Впрочем, их было так много, что я запомнил лишь, что здесь присутствуют два сына Пилар со своими семьями. Сыновей звали Мануэль и Мигуэль, и они были похожи, как небо и земля. Мануэль был невысоким компанейским бодрячком лет 50-ти, и жена его была ему под стать. Мигуэль был огромным звероподобным детиной с жесткой проволокой волос и тяжелым взглядом. Жена у него была тихая, как тень.

Я убедился, что Пилар была истинной хозяйкой дома. Даже ее пожилые сыновья не смели сесть за стол без ее разрешения, не говоря уже о членах их семей. Но тут Пилар дала сигнал, и все начали рассаживаться. Нам с Васей дали почетные места во главе стола. Сначала я думал, что не смогу есть, потому что плотно поел в кафе, но еда пахла так вкусно, что я не удержался и принялся уплетать вкуснейшую хрустящую свинину, которую опрометчиво поставили перед моим носом. Не то что Вася, которая весь вечер клевала кусочек сыра.

Возможно, это произошло потому, что нас забрасывали вопросами. Вася весь вечер не замолкала, рассказывая про наше путешествие (естественно, с купюрами). Информация о том, что мы с Васей – просто товарищи по путешествию, вызвала удивление и шквал вопросов. Так что Васин кусочек сыра так и остался недоеденным.

Я заметил, что эта информация изменила отношение к нам. Мануэль начал активно строить Васе глазки, и его веселая жена была совершенно не против, – видимо, для нее это было в порядке вещей. А вот мне было это неприятно.