Непечатные пряники

В те времена часть торговых прибылей и сверхприбылей торопецких купцов оседала в Торопце в виде красивых домов и храмов, выстроенных в стиле «торопецкого барокко». В одном из таких старинных купеческих домов живет теперь Торопецкий музей истории фотографии. В нем кроме фотографий есть уголок русского быта. Среди непременных в таких уголках прялок, маслобоек, чугунных утюгов, глиняных свистулек и вышитых полотенец есть фотография начала прошлого века, на которой изображены торопецкие красавицы в своих драгоценных нарядах. В прямом смысле этого слова драгоценных. На голове у каждой… нет, это язык не повернется назвать головным убором. Это архитектурное сооружение – тоже в своем роде произведение «торопецкого барокко», представляет собой род кокошника с шишками. Шишки эти, похожие на обычные сосновые и еловые, сделаны из сотен и тысяч речных и озерных жемчужин, которые исстари добывали в реке Торопе, озерах Соломено и Заликовье. Шишек могло быть на кокошнике до нескольких десятков. Да еще жемчужная сетка, прикрывавшая волосы и лоб, да три ряда жемчужных бус, да шитый золотом платок… Вся эта вавилонская башня стоила в ценах конца позапрошлого века от двух до семи тысяч рублей. За эти деньги можно было купить целую усадьбу. Торопчане не были бы самими собой, если бы не извлекали из таких сокровищ выгоду. Их давали напрокат, на свадьбы, не забывая при этом зорко за ними присматривать. После революции… Бог знает, куда они подевались после революции. В местном краеведческом музее этого тоже не знают. С другой стороны – если бы у них такой убор в коллекции был, то его, понятное дело, тотчас же отобрала бы Тверь, а у Твери Москва.

Кстати, о музее. Он находится в барочном здании церкви Богоявления, красивее которой в Торопце не найти. По документам церкви всего две с половиной сотни лет, а на вид все пятьсот – так она запущена. Я посмотрел на нее и подумал, что люди, которые красили и штукатурили эту церковь в последний раз, наверное, давно уже умерли. На колокольню уже не пускают, часть стекол выбита… Торопец к концу XVIII века, конечно, выглядел лучше, но бедность уже стучала в его окна. Торопецкая торговля стала понемногу приходить в упадок. Причиной тому – далеко отодвинувшаяся западная граница империи, новые торговые пути, Петербург с его торговым портом и большие парусные корабли с трюмами, полными товаров. Торопецким торговцам, которые, в сущности, были средневековыми челноками, пришлось со своими возами подвинуться так далеко, что они и сами не заметили, как оказались задвинутыми в дальний угол, по улицам которого бродили сонные куры. Когда в 1778 году торопецкий священник и первый торопецкий историк Петр Иродионов писал в предисловии своего очерка «словом сказать, что он был некогда совсем в ином состоянии, нежели в каком теперь находится», то он имел на это все основания. И все же по новому, утвержденному Екатериной Второй, городскому плану улица Миллионная в Торопце была. Не такая, конечно, как в столице, но ведь и с миллионами в Торопце все обстояло не так хорошо, как в Петербурге. Торговля уходила, а ее место занимало ремесло – кузнечное, ювелирное, кожевенное, сапожное, портновское. Писали иконы, научились делать печные изразцы отменного качества. Прочтет читатель два последних предложения, зевнет и скажет: «Экая, однако, тоска в этой провинции. Сапоги, подковы, поддевки, армяки… Кабы какой герой, или полководец, или мореплаватель…» Были и мореплаватели. Двух адмиралов, двух георгиевских кавалеров, Российскому флоту в XVIII веке подарил маленький городок на реке Торопе. Одному из них, Петру Ивановичу Рикорду, земляки поставили памятник в виде огромного валуна и прикованного к нему якоря на берегу озера Соломено рядом со входом в краеведческий музей. Второму – Макару Ивановичу Ратманову – памятника в Торопце еще не поставили, зато в его честь назвали самый восточный российский остров в Беринговом проливе. Петр Иванович был губернатором Камчатки, освобождал русских моряков из японского плена, организовывал морскую блокаду Дарданелл в турецкую кампанию 1828 года, был членом-корреспондентом Академии наук и первым употребил в печати слово «пароход». Макар Иванович вместе с Крузенштерном и Лисянским обошел вокруг света, воевал со шведами и начальствовал над портом Кронштадта. Все это происходило в невообразимой дали от Торопца, в котором… тачали сапоги, ковали подковы, шили армяки, писали иконы и ходили по улицам сонные куры.

Удав по кличке Крошка