Непереводимое в переводе

Несомненными и неизменными шаблонами (штампа­ми) можно считать только общепринятые обращения в официальной, канцелярской и коммерческой корреспон­денции. Впрочем, даже и эти обращения часто отражают эпоху, общественный строй и, в частности, классовую принадлежность адресата.

3. Особую категорию обращений представляют тер­мины родства. В некоторых языках они настолько рас­членены и многообразны, что вообще не поддаются адек­ватному переводу. Не касаясь восточных языков (в неко­торых из них существуют отдельные обращения к перво­му, второму, третьему и даже четвертому по старшинству брату), напомним примеры из близкородственного бол­гарского языка (см. ч. I, гл. 3, п. 1).

В таких случаях следует учитывать обоесторонний пе­

ревод. Из языка, в котором существует дробное деление

родственных связей, в язык, на котором их нет, введение

таких слов в качестве реалий обычно нежелательно. Пе­

реводя же на язык, обладающий более разветвленной

системой терминов родства, оказывается очень важным

установить и передать точную степень родственных отно­

шений персонажей. Так, переводя на болгарский язык

«Дядю Ваню» Чехова, нужно показать болгарскому чи­

тателю характер родства главного героя с остальными

персонажами, почерпнув эти сведения из широкого кон­

текста. Чеховский дядя Ваня — брат Сониной матери

(сын Сониной бабушки) и в переводе, стало быть, будет

вуйчо Ваня.                                        , -

239

брат с уменьшительными формами в функции обращений (МАСиРСБКЕ).

Русские: брат

братец

братишка

браток

Болгарские: брат

братец

бр а т л е б р а т ч е 'братушка

Все эти синонимы нельзя расставить парами (рус. и болг.), так как эмоциональная нагрузка в них всегда зависит от контекста (болг. братушка вообще принадле­жит к другой категории). Однако нем. Bruder нельзя счесть за обращение, уменьшительные же формы Bru-derchen и Bruderlein представляют гораздо меньшие воз­можности нюансировки, чем русские и болгарские сино­нимы. А в английском и французском языках эти возмож­ности совсем ограничены. Скажем, англ. old man, old chap, old fellow звучат одинаково, и одинаково нейтраль­но. Стилистическую окраску они приобретают только в контексте.

Интересны также обращения, для которых каждый раз приходится подыскивать функциональный эквива­лент, такие как нем. du, англ, old boy, рус. голубчик, ста­рик, старина, матушка и пр. К ним же следует причис­лить и целый ряд архаичных и просторечных обращений, таких как рус. батя, милок, милсдарь, служивый, болг. байно, баювци, стрино, англ, sonny, laddie, lassie.

241

Затруднения, собственно, могут быть только практи­ческого характера: как быть, если из широкого контекста не удается извлечь данные о степени родства?

4. Немалые трудности представляет для переводчика и целый ряд узуальных фраз и формул, в том числе обра­щений.

По-английски даже в самых официальных письмах и к совершенно незнакомым людям нельзя обратиться иначе, как dear sir', dear madame, а к высокопоставленным ли­цам (даже к президенту США) —только sir и, соответ­ственно, madam. По-русски к незнакомому лицу или в коммерческом письме не обратишься «Дорогой...» — зву­чит фамильярно, а обратиться к высокопоставленному лицу просто «Господин X.» или (по старому образцу) «Сударь» было бы даже неучтиво. По-немецки пишут Geehrter Herr, что вполне соответствует болг. уважаема господине, но по-русски без фамилии так не напишешь. С другой стороны, англ, my dear general считается более официальным, чем dear general, а фр. mon general, на­оборот, официальнее, чем mon cher general!

5. Нередко камнем преткновения для переводчика бы­вает перевод многих из эмоционально окрашенных обра­щений; трудность заключается прежде всего в тонкости нюансировки, которую не всегда легко уловить и, кроме того, в бедности, а иной раз и в отсутствии соответствую­щих средств выражения в ПЯ- Это и заставило нас вклю­чить их в категорию «непереводимого» как достаточно яркие единицы речевого этикета.

Наличие уменьшительных и увеличительных форм имен существительных нарицательных в одном языке (русском, болгарском, немецком) — возьмем, к примеру, хотя бы рус. бабушка, бабуся, бабусенька, бабу ля, бабу-ленька — и отсутствие или незначительное их число в другом (англ., фр.) создает затруднения «в обоих на­правлениях». Даже, казалось бы, соотносительные умень­шительные формы в двух близкородственных языках не всегда соответствуют одна другой по своему эмоциональ­ному оттенку.

Сопоставим, например, русские и болгарские слова

¹ Напомним писанное К. И. Чуковским о слове dear, которое, «судя по всем словарям, значит по-английски дорогой. Между

.  тем оно употребляется при сухих, официальных отношениях: dear Sir, dear Mr. Randel и скорее всего соответствует нашему слову уважаемы и..» (Высокое искусство, с. 69—70)

240