Непись

– Темнишь, дед, ох темнишь. И впрямь стал похож на одного из этих магов, те тоже кичатся своими древними магическими знаниями, а спроси чего – никогда прямо не ответят. Ушат словесной мути на тебя опрокинут, а пока ты из этого словесного потока будешь пытаться выловить полезную информацию, глядь, а их уже и след простыл. Вот и ты также. И когда успел научиться? Или знание такого общения идёт обязательным довеском у каждого собирателя знаний, что магических, что простых? Али же ты в маги решил податься? А, дед Макар, ну признайся! Вот кстати ни одного, ну ни одногошеньки молодого мага не встречал, все вот как ты, древние старцы, только бороды у них ещё длиннее, как правило, до пояса, а то и до колен. Я так думаю, что чем длиннее борода, тем сильнее маг. У них наверное вся магия в бороду уходит, от того та и лезет вниз. А чем больше знаний и магии, тем и борода длиннее. Как думаешь, дед Макар? – но ответа моего он дожидаться не стал, а продолжил сам, – Свиту я твою, стало быть, на сеновале обустрою, но кормить их за бесплатно не буду, ты уж не обессудь. По паре медяков с них за завтрак соберу. А спать, как говорят, полезно на голодный желудок, хотя и неприятно. Так ты что, правда, решил в маги-то податься? Ты скажи, я же за тебя только порадуюсь. Маги они ух, силища! – он поднял руку, сложенную в кулак и кому-то погрозил, – Ты только знакомых не забывай, а то знавал я такие случаи. Выбьются люди, значит, в люди. Тьфу, околесица экая получилась… В общем, появится у человека хоть какая-то власть и сила, так сразу всех своих знакомых забывают, чтобы значит и толики своей власти на них не тратить. Мол, не для вас моя роза расцветала, и ягодка не про вашу честь вылезла.

У меня медленно, но верно закипали мозги от попыток свести всю речь трактирщика воедино. Ну что за словесный понос? И ведь ему даже собеседник не нужен, только свободные уши. А тот всё говорит, говорит, говорит… На каком-то этапе мои уши просто выключились. Я перестал осознавать, что вокруг ведётся какая-то речь. Просто периодически кивал в нужных местах. А ещё кушал принесённый между делом молодой девчушкой ужин. Трактирщик её охарактеризовал вроде своей младшей дочкой, но я уже не был в этом уверен. Под действием потока его слов, меня начало клонить в сон. Игроки потихоньку куда-то растекались. То ли на обещанном сеновале устроились, то ли ещё где… А он всё говорил, говорил, говорил… Да как у него во рту-то не пересыхает?

– Ба! Да ты совсем квёлый, – рука трактирщика помотала меня за плечо, прогоняя остатки победившего меня сна, – Пойдём, уложу тебя в свободной комнате наверху. Ты теперь как-никак хранитель знаний. Не пристало столь уважаемому человеку ютиться на сеновалах.

Я не совсем понял, то ли это был сарказм, то ли он действительно так считал, но послушно поплёлся вслед за хозяином заведения. Трактирщик повёл меня на второй этаж, освещая путь шаловливым огоньком свечи, резво прыгающим из стороны в сторону при каждом шаге. Отворив дверь, он пропустил меня первым внутрь комнаты. Комната была малюсенькой. В ней имелся шкаф, кровать и совсем крохотный стол с табуретом возле него. На столе стояла уже обгоревшая свечка в резном деревянном подсвечнике.

– Комнатка небольшая, но больших в моём трактире и нет. Так что не обессудь, дед Макар. Ладно, приятных снов, а то тебя в мире яви уже почти ничего не держит, так остатки силы воли. Покойной ночи, дед.

Он развернулся и пошёл обратно, но прежде чем я успел закрыть дверь, успел расслышать: «Хех, ну надо же хранитель знаний! Дед Макар, ну учудил!»

Сев на кровать, стащил лапти, размотал онучи. Между делом подивился, насколько хорошо они замотаны, словно всю жизнь их на ноги мотал, а ведь от знахарки Маланьи убегал впопыхах, а сделано всё равно на совесть. Удивительно, руки сами, что ли, помнят? Какой же длинный был сегодня день, столько событий… Медленно стянул с себя рубаху и присев на кровать совсем уже собрался стаскивать штаны, когда раздался робкий стук в дверь. Похоже, день заканчиваться особо не торопится.

– Дед Макар, к тебе можно? – робко поинтересовался из-за двери голос Махруси.

– Можно, заходи, – ответил я, натягивая рубаху обратно. Что ж за жизнь-то у меня такая? Даже поспать некогда.

Вместе с Махрусей нарисовался Гздынь.

– Вот, мы сплели лапти, – они протянули мне свои поделки.

Голова вообще не хотела соображать. Какие лапти, зачем они мне, что мне с ними делать, потому я просто поинтересовался:

– И?

– Ну вы же говорили нам лапти сплести, вот мы и сплели.

– А-а-а, – неуверенно протянул я, пытаясь вспомнить, и мне это даже удалось сделать, – ах да, вспомнил. Точно, было такое. Ну давайте, посмотрим на ваше творчество…

Взял лапти и один из первых двух развалился прямо в руках. Неважная поделка. Печально.

– Это чей? – Гздынь попытался отвести глаза, – Понятно. Учиться тебе ещё надо Гздынь, пока нормального лаптя не сделаешь, о других навыках даже не думай.