Неписанная любовь (ЛП)

Может, мне, еще в школьное время, это и понравилось бы, но ничто не сравнится со взрослой мной, которая может оценить не только Рафаэля — мужчину, но и Рафаэля — любовника, защитника и друга.

Я рада, что наши пути не пересекались до сих пор, потому что я бы не узнала его настоящего, и от одной мысли о том, что это могло никогда не произойти, у меня щемит в груди. Рафаэль — это все, что я могла желать в партнере, и теперь он мой.

Я буду ждать столько, сколько потребуется, чтобы он почувствовал то же самое, потому что он того стоит.

Он раздвигает мои бедра, и я обхватываю его ногами за талию, а он прижимается к моему телу и целует меня. Одной рукой он гладит меня по щеке, а другой тянется между нами к его члену.

Он слегка надавливает, проникая в меня, и его тело дрожит, когда он входит глубже. Его поцелуй становится все более отчаянным, и мои губы покалывает, когда он наконец погружается до конца.

Мы оба замираем, и меня захлестывает волна счастья. Я не уверена, что когда-либо чувствовала себя такой довольной, такой полной.

Рафаэль вздрагивает, его глаза закрываются, а грудь вздымается от глубокого вдоха.

— Если ты кончишь первой, я буду очень зол на тебя.

— Хорошие девочки всегда кончают первыми. Я обещаю, — он проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе.

Он вновь обретает контроль над собой и медленно выходит из меня. Его руки проводят по бокам моих бедер и татуировкам в виде звезд, когда он снова входит в меня. Один раз. Два. Три, а потом я перестаю считать.

Я теряю счет времени, пространству и своему собственному имени, задыхаясь и постанывая, пока он продолжает мучить мое тело своими медленными толчками.

— Ты — та, в ком я даже и не думал, что буду нуждаться, — он делает паузу, и я тоже.

Наши глаза встречаются, и стена вокруг его сердца рушится.

Его пальцы впиваются в мои бедра, когда он отстраняется.

— Может, я и не тот, кого ты себе представляла, но я не остановлюсь, пока не почувствую, что достоин тебя.

Я поклялась себе, что не буду плакать, но, черт возьми, когда он так говорит, я не уверена, что смогу это контролировать. И все же я сосредоточиваюсь на ощущениях в нижней половине тела так же, как и в сердце.

Рафаэль не трахает меня. Нет. Он не торопится, шепча мне на ухо сладкие похвалы в перерывах между поцелуями, от которых у меня перехватывает дыхание. Каждый толчок — это обещание, а каждое прикосновение — клятва.

Он будет заботиться обо мне.

Он будет любить меня, когда мне трудно любить себя.

И он — тот, кого я ждала все это время.

От прикосновения к моему клитору весь мой мир рушится. Наслаждение пронзает меня до глубины души, и мир вокруг меня исчезает.

Его толчки не прекращаются. Даже когда он наконец с криком кончает. Наблюдать за тем, как Рафаэль кончает, — наверное, самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видела, и я запрятала это воспоминание подальше.

В конце концов, несмотря на все его усилия удержаться в вертикальном положении, его тело сдается, и он падает на меня сверху.

Я провожу рукой по его влажным волосам и говорю:

— Ты тот, кого я всегда должна была найти.

Он обхватывает меня руками и сжимает, как будто хочет сказать, что чувствует то же самое. Может, он этого и не говорит, но я знаю, что это так.

И мне этого достаточно.

Я начинаю засыпать, но тут же открываю глаза, когда меня настигает кое-какая мысль.

— Я только что кое-что поняла.

Рафаэль ворчит мне в макушку.

— Ты так и не показал мне, что было в коробке.

Его грудь вибрирует от тихого смеха.

— Что?

— Ничего важного. Я выиграл себе немного времени, чтобы закончить с котятами.

Мой рот открывается.

— А что, по-твоему, там было? — спрашивает он.

Я притворно захрапела, и только тогда он встряхнул меня.

— Скажи.

Я украдкой смотрю на него.

— Вибратор?

Его глубокий, темный смех говорит мне, что это еще не конец разговора.

Глава 58

Элли

Я знала, что этот день наступит. Это было невозможно игнорировать, особенно учитывая то, как помощник Коула проводил дни, координируя следующие пять недель моей жизни, но время пролетело слишком быстро.

— Всего пять недель, — говорит Рафаэль, когда мы останавливаемся у стеклянных раздвижных дверей, ведущих в аэропорт. Ранее он настоял на том, чтобы припарковать свой пикап и проводить меня до входа, и хотя я сначала сопротивлялась, я рада, что он пришел проводить меня.

Я обхватила его за талию и обняла так крепко, что он простонал.

— Ты хорошо себя чувствуешь перед полетом? — спрашивает он.

— Нет.

— Отлично. Что такое девять часов тревоги?

— Звучит как типичный день для меня.

Рафаэль хихикает. Он целует меня в макушку, прежде чем я отпускаю его.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Я делаю храброе лицо.

— Я постараюсь.

Он смотрит на меня несколько секунд.

— Ты позвонишь мне, когда приземлишься?

— Уже в пятый раз отвечаю, да, — забавно, как мы перешли от того, что почти не разговаривали друг с другом, к тому, что ведем себя как два подростка, которые не могут уснуть, не поговорив обо всем на свете.