Неписанная любовь (ЛП)

До Гавайев, когда Нико упоминал имя Элли, меня всегда пронзал жаркий всплеск ревности. Но сейчас, когда я достаю телефон и отправляю ей сообщение с вопросом, не нужно ли ей что-нибудь, а также короткое видео, в котором Нико говорит, что скучает по ней, я отношусь к этому равнодушно.

Если ты равнодушен, то почему твое сердце учащенно бьется?

Предательский орган уличает меня во лжи, напоминая, что именно я чувствую по отношению к няне Нико. Чувства, которые я не должен был бы испытывать в первую очередь по нескольким причинам, но больше всего из-за ребенка, который является центром моей вселенной.

Хотя я не выиграл ни одной премии «Отец года», Нико позволяет мне почувствовать, что я снова в числе претендентов. Он не кажется таким напряженным или замкнутым, когда мы разговариваем во время обеда о планах отправиться на Северный берег для поездки на квадроциклах.

Все идет отлично, пока Нико не шокирует меня тихим признанием в середине обеда.

— Прошлой ночью мне приснился кошмар.

Мой мир перевернулся, пока я пытался обработать эту новую информацию.

— Правда?

Он кивает.

— Иногда они мне снятся.

Мое горло сжимается.

— Я этого не знал.

Его взгляд падает на оставшиеся креветки, которые он еще не съел.

— Это потому, что я не хотел тебя расстраивать.

Вместо того чтобы позволить своей грусти и ненависти к себе взять верх, я протягиваю к нему ладонь и сжимаю его руку.

— Я бы никогда не расстроился из-за такого.

То, что Нико молча боролся с ночными кошмарами, напоминает мне меня, и от этого мне становится физически больно.

— Я ценю то, что ты мне рассказал.

Он щурится.

— Правда?

— Конечно. Не знаю, рассказывал ли я тебе раньше, но мне тоже часто снились кошмары.

— О чем?

Несмотря на ощущение, что меня душит воротник футболки, я натягиваю маленькую, ободряющую улыбку.

— О том, что пугало меня в прошлом.

Его брови сходятся вместе под очками.

— Правда?

Я киваю.

— А что снится тебе?

— Мне снятся сны о том, что я ничего не вижу. Я слышу. Могу чувствовать запахи и прикосновения, но зрение пропало.

Мне хочется заключить его в объятия и никогда не отпускать, но я сижу на своем месте.

— Звучит пугающе.

Его подбородок дрожит.

— Однажды я заблудился в торговом центре. Внезапно все погрузилось во тьму. Никто не мог помочь мне найти тебя.

Я тянусь к его руке.

— Мне жаль, что тебе снятся такие кошмары.

Он смотрит на свои колени.

— Я не хочу, чтобы все стало черным.

Я качаю головой.

— Доктор сказал нам, что этого не случится.

— Я знаю, но что, если он ошибся?

— Ни один врач не может предсказать будущее, но у них есть научные данные, которые доказывают, что ты сможешь по-прежнему видеть. И есть вещи, которые мы можем сделать, чтобы помочь тебе.

— Но мое зрение уже не будет прежним. Оно станет только хуже.

— Ты прав, — еще одна острая боль пронзает мою грудь, но вместо того, чтобы позволить своему горю поглотить меня, я направляю его на то, чтобы помочь сыну справиться с его страхом. — Но мы максимально используем то зрение, которое у тебя есть.

Его хмурый взгляд превращается в улыбку.

— Значит, мы можем постоянно ездить в отпуск?

Я смеюсь, от чего его ухмылка только расширяется.

— Я подумаю об этом, — хотя я не могу ездить в отпуск так часто, как хотелось бы Нико, я могу сделать его моим главным приоритетом, чтобы у него было как можно больше ярких воспоминаний.

Мы переходим к более легким темам, например, к нашей будущей поездке с Элли на Гран-при Мехико в октябре, а затем отправляемся к месту сбора для нашей поездки на квадроциклах.

Мы с Нико с удовольствием исследуем живописные долины, грунтовые дороги и культовые места из фильмов на нашем двухместном квадроцикле. Улыбка Нико не сходит с лица, он постоянно смеется, пока я везу его, и мне нравится заставлять его визжать от резких поворотов и небольших кочек.

Мы уже несколько месяцев не получали такого удовольствия, и мне не хочется ехать обратно к месту высадки только потому, что я не хочу, чтобы сегодняшний день заканчивался.

Чтобы сделать Нико счастливым, тебе не нужны квадроциклы или пляж. Нужно просто быть собой.

— У тебя в бороде немного грязи, — он смеется, поглаживая мой подбородок.

— Может, мне стоит ее сбрить? — хотя моя борода всегда аккуратно подстрижена, песок и грязь, как сегодня, все равно попадают в нее, вызывая зуд.

— Правда? — его глаза расширились.

— Да, — я почесал щеку.

Он расплывается в улыбке.

— Ура!

— Тебе не нравится моя борода?

Его лицо краснеет.

— Я этого не говорил.

Он и не должен был.

— Хорошо. Тогда она тебе нравится?

Он прикусывает нижнюю губу.

— Думаю, да, — я обнимаю его и трусь лицом о его лицо, получая громкий смех и сильный толчок в плечо.

— Прекрати! — визжит он, когда я размазываю грязь по его щекам.

— Что ты сказал?

— Я сказал «прекрати»! — на этот раз он говорит громче.

Я отпускаю его.

— Ты должен был раньше сказать мне, что тебе она не нравится.

На его лице появляется мрачное выражение, после чего он опускает взгляд на свои ноги.

Мышцы моего живота сжимаются.