Неплохой парень

— Ты Максим дурак? В игры кончай играть по ночам! Дочь твоя, ты, им… — Катя хотела выругаться, но сдержала себя, всё-таки она была как-никак воспитана, хоть, все видят, как тяжело ей с этим дураком: всё на ней.

Такое было слишком даже для Макса: пять минут назад Катя его разносила, теперь она опять здесь, да ещё и слова не даёт ему сказать. Он даже и забыл, что сам, можно сказать, вызвал её, нажав на кнопку «Встреча».

— Нет, раз у нас с тобой дочь, то почему бы её не оставить с моей мамой? Мама здесь?

Максим-то тут причём: все эти пелёнки, слёзы, крики… А он пока сообразит, как выбраться из этого эпизода. Ему здесь явно не по душе.

— Максим, ты что? Твоя мать умерла. Ты вообще? Ты издеваешься?..

Катя ещё что-то говорила, но Максим уже не разбирал слов. Мамы не стало. А что, если этот тупой эпизод окажется реальным. Ведь пропали же деньги прошлой ночью… Макс весь съёжился, его бросило в холод, и в следующее мгновение он очнулся на своей кровати.

Оцепенение прошло. Он мог двигаться. Но было очень страшно. Страшно узнать самое страшное. Наконец он пересилил себя. Поднялся, вышел в коридор. С тяжёлым сердцем, с каменным лицом медленно дошёл до комнаты матери. Из-за двери не доносилось ни звука. И тут его охватил ужас: а что, если и Катя, и эта Эля… Аля — это уже не сон, не игра. Макс не выдержал, резко рванул ручку двери и шумно влетел в комнату. Его мать тут же подскочила на кровати.

— Что такое, Максик?

— А, ничего… мам. Извини.

По телу разлилось облегчение. Максим не удержался, подскочил и даже было обнял свою стареющую мать, чего с ним уже так давно, словно и никогда, не случалось. А мать тем временем сидела перепуганная в ночной сорочке на своей кровати.

— Извини, мам, — сказал Максим и удлинив в гримасе извинения своё и без того длинное лицо, коротко положил руку матери на плечо, и повернулся чтобы уйти.

— Тебе сон какой-то приснился? — спросила мать, подавшись вперёд на кровати, она так хотела увидеть его лицо, но наблюдала только спину, такую незащищённую, сутулую, любимую.

— Нет-нет, мам. Извини, — пробубнил Максим уже скорее себе под нос.

Но у двери остановился, спохватился, в груди кольнуло. Он резко повернулся, убедиться, что мать на месте, что вот она живая. Нет, надо же обнять. Но как-то неприятно, тощая кожа со складками. А ей ещё нет семидесяти. Рано, быстро постарела.

— Не надо, Максим, — мама очень хорошо чувствовала и понимала сына. — Зачем же, если тебе не хочется? Ты молодой. Я старая. Тебе неприятно.

И по её щеке скатилась маленькая слезинка. Максим устыдился, дёрнулся обратно к кровати матери, сел рядом и тихо, неумело, но даже не брезгливо обнял её за плечи.

— Извини, мам, — повторил он в очередной раз.

По щекам матери текли слезинки. Максима опять прошибло:

— Мама, а Катя? Она ведь не здесь?

— Нет, она ушла. Вы… поссорились. Я закрыла за ней.

— А, хорошо, — выдохнул Максим. Он ещё пару раз выдохнул, затем встал, пожелал матери доброй ночи и ушёл к себе.

Была ещё ночь. Но сон к Максиму уже не шёл. Куда там? Ты в одну ночь стал отцом, потерял мать, а потом всё будто бы вернулось на круги своя. Или не вернулось? Или не всё? Хотел было в комп погамать, думал, может, удастся отвлечься. Но и играть совсем не хотелось. Планшет свой злосчастный Максим убрал в самый дальний угол самого тёмного шкафа, да ещё и каких-то свитеров поверх него накидал.

Уже под утро, когда Максим, полусидя-полулёжа на своём диване, начал дремать, вновь появился этот неугомонный противный серый человечек. Он не только разбудил Максима, но ещё и наорал на него, мол, он такой-сякой бестолковый, беспечный, глупый, неразумный и всё остальное прочее, разнообразные эпитеты, которыми частенько не брезгуют закидать зазевавшегося юнца взрослые люди.

— Ты, видать, забыл правила? Я напомню: у тебя три попытки, всего три! А ты бессмысленно и глупо профукал уже две! Ну, каким надо быть идиотом, чтобы имея возможность встретиться с любой, встречаться со своей девушкой!?

Тут человечек разошёлся новыми ругательствами. Угрожал спустить Макса с восьмого этажа, напоминал ему между прочим, что он ему бездарю жизнь спас, и про правила тоже напомнил: она должна сказать «тот самый», а то полетит Максимка, и мама родная эту лепёшечку не узнает.

— Ты мою маму, кстати, не трогай! — не выдержал Макс. — Чего ты от меня хочешь? Ты, вообще, кто такой, чтобы решать, кому жить, кому не жить?

— Я всего лишь добрый эльф, или гном, как хочешь, — неожиданно тон человечка сменился на заискивающий.

— Я не хочу играть в эту бессмысленную игру!

— Верно подмечено, мой золотой, мой дорогой, — игры они и вправду, все эти компьютерные, телефонные, планшетные, смартфонные, они и вправду, часто бессмысленны. Это такой способ убить время.

Максим совершенно уже не понимал, к чему клонит этот тип. Громкие препирательства были Максиму не свойственны, но сегодня, по-видимому, был какой-то особенный день, точнее ночь, и он уже во второй раз выходил из себя. Конечно же, выходил недалеко. Так небольшая рекогносцировка, небольшой укол врага и тут же обратно.