Непобедимая и легендарная

В то же время Япония показала, что она, конечно, и рада была бы поживиться чем-нибудь, но при этом она не готова вести более или менее масштабные боевые действия, грозящие серьезными потерями японской армии. К тому же вряд ли немцы и французы в Цюрихе договаривались о мире и даже о сколько-нибудь продолжительном перемирии. Скорее всего, речь шла только о временном прекращении огня, ибо ни та, ни другая сторона не считает себя побежденной и рассчитывает, что, зализав раны и наведя порядок в тылу, она все же сумеет нанести врагу окончательное поражение в этой войне.

– Так это же замечательно, товарищи, – возбужденно произнес Ленин, который вскочил со своего места и, заложив большие пальцы рук за проймы жилета, принялся мерить шагами сталинский кабинет, – пусть с опозданием на год, но в Европе все-таки сложилась полноценная революционная ситуация. Мы немедленно должны оказать всю возможную помощь французским и германским товарищам для того, чтобы они, использовав сложившиеся революционные ситуации, смогли повторить наш опыт и начать в своих странах социалистические революции…

Сталин, не желающий втравливать вверенную ему страну в политические авантюры, прикуривая папиросу, нарочито уронил портсигар на стол, тем самым как бы ненароком прервав поток ленинского красноречия, и, пыхнув дымом, громко сказал:

– А что по этому поводу думает наш политический консультант товарищ Тамбовцев? Как я помню, в прошлой версии истории все европейские социалистические революции полностью провалились из-за неготовности к ним основных масс пролетариата и крестьянства, а местные коммунистические партии, вставшие в авангарде рабочего класса, дискредитировали себя этой неудачей, понесли тяжелые потери и, в конце концов, оказались разгромлены.

– Как я понимаю, товарищ Сталин, – ответил Тамбовцев, – в настоящий момент в Германии о революционной ситуации не идет и речи. Благодаря нашей помощи положение в тылу там тяжелое, но вполне терпимое, а сами немцы, стоя одной ногой в Париже, считают, что находятся на пороге победы. Если мы сейчас начнем там подготовку к революции, то немецкие коммунисты и поддерживающая их Советская Россия останутся в глазах широких слоев немецкого населения виновниками, которые нанесли победоносной германской армии «удар в спину». В данный момент будут преждевременными любые действия в этом направлении. Если Германии и в этот раз суждено проиграть войну, то в проигрыше пусть будет виновна только германская буржуазия и никто более.

Что же касается Франции, то там созрела не революция, а бунт в колониальных частях, который грозит массовой резней местного населения, а отнюдь не социалистической революцией. Способствовать такому развитию событий не стоит. Тем более что стихийно назревающим бунтом управлять невозможно. К социалистической революции, как и в Германии, там не готов сам рабочий класс, представители которого разными способами пытаются выбиться в мелкие буржуа.

Единственной страной, в которой революция действительно сможет одержать победу, является расползающаяся на части Австро-Венгрия. Чем бы эта война ни закончилась для этой страны, в любом случае вернувшиеся домой солдаты национальных частей разнесут ее вдребезги. Ибо национальное единство «двуединой монархии» давно превратилось в голую фикцию. Единственно, где стоило бы поддержать социалистические революции – это расположенные у наших границ Словакия и Венгрия, тем более что в нашей Красной гвардии есть отдельный словацкий батальон и мадьярская бригада. Вот им и карты в руки. Что же касается Чехии, Австрии, Словении, Хорватии и прочей Боснии, то там в нашу сторону пока ничего не дышит и не смотрит.

Ленин посмотрел на Тамбовцева обиженным взглядом, как маленький мальчик смотрит на взрослого дядю, который отобрал у него красивую игрушку. Но делать нечего, аргументированно спорить по данному вопросу было невозможно, ибо все аргументы были на стороне оппонента, а спорить не аргументированно, с переходом на политические личности, было противопоказано по политическим соображениям.

Дело было в том, что в споре, переходящем в политическую брань, Сталин неизбежно оказывался на стороне пришельцев из будущего, как и большинство из недавно обновленного состава ЦК. А поражение в публичной дискуссии грозило Ленину потерей лица.

– Хорошо, товарищ Тамбовцев, – сказал он, – вы меня убедили. Коль, как вы говорите, европейский пролетариат еще не готов к социалистической революции из-за того, что их одолевают мелкобуржуазные инстинкты, то значит, он еще не готов к борьбе за свои классовые интересы. Но что вы скажете о таком слабом звене в цепи европейских буржуазных стран, как Италия?

– Италия, товарищ Ленин, – ответил Тамбовцев, – отличается от всех прочих стран тем, что состоит из промышленного севера и аграрного юга, причем в ней практически на равных участвуют в политической борьбе коммунисты, будущие фашисты, анархисты, ориентированные на католическую церковь популяры и организованные преступные кланы, именуемые мафией.