Непобедимая и легендарная

В нашем прошлом победу там к 1922 году одержали фашисты под руководством бывшего социалиста Бенито Муссолини. Что будет на этот раз – никто не знает, ибо, в отличие от нашей истории, Италия не входит в число держав-победителей, если таковые и будут, а значит, она не будет участвовать в дележе добычи. В любом случае за этой оперой лучше понаблюдать с галерки, чем непосредственно участвовать в самом спектакле.

– Все ясно, товарищ Тамбовцев, – произнес довольный Сталин, не желающий распылять не такие уж великие ресурсы Советской России на помощь разным европейским пролетариатам, – мы внимательно выслушали все, что вы нам сказали, и думаю, что мы должны принять ваши слова за основу при планировании наших действий. На этом, пожалуй, всё. Товарищи военные могут быть свободными, а товарищей Ленина и Тамбовцева я попрошу задержаться.

5 октября 1918 года.

Поезд Екатеринослав – Петроград.

Член Екатеринославского губернского Совета Нестор Иванович Махно

После моих приключений с войсками Красной гвардии я отправился к себе в Гуляйполе, где меня ждали моя коммуна и семья. Как оказалось, за время моего отсутствия меня выбрали в члены губернского Совдепа. Правда, я появлялся в Екатеринославе нечасто, больше занимаясь делами в Гуляйполе. А их накопилось изрядно. С фронта демобилизовались солдаты, которые требовали, чтобы им побыстрее дали их личные земельные участки.

Я предлагал им объединиться в коммуны, но эти куркули категорически отказались от моего предложения, заявив, что хотят быть сами хозяевами на своей земле. Ну и ладно!

Однако скоро все эти дела мирные наскучили мне. Видимо, не для того я рожден был, чтобы заниматься крестьянским трудом. Нет, мне нравилось хозяйничать, выращивать хлеб, видеть, как мои земляки трудятся на общей земле. Но все же чего-то не хватало. Наверное, того, что объединяет всех революционеров – борьбы за свободу народов. Посовещался я со своими ребятами, и они меня полностью поддержали. Только как это сделать?

Красная гвардия прошлась словно стальной метлой по нашим местам, успокоила Крым, Кавказ, Бессарабию. Сейчас там тишина. Есть, конечно, бандиты, шалят, честных хлеборобов грабят. Одну такую шайку, объявившуюся неподалеку от Гуляйполя, я со своими хлопцами не так давно ликвидировал. Надо же, стервецы, объявили себя анархистами и принялись отбирать у селян имущество, девок насиловать, словом, вести себя, как последние бандиты. Кое-кого мы постреляли, а кое-кого взяли в плен и судили народным судом. Ну и повесили их, чтобы другим неповадно было.

Сели мы потом с Семеном Каретником, помянули двух своих хлопцев, которых убили эти бандиты, выпили и разговорились.

Семен мне и говорит:

– Нестор, а напиши ты обо всем товарищу Османову в Петроград. Помнишь, когда мы прощались с ним, он сказал, чтобы ты написал ему, если что-то будет непонятно. И посмотрел он так, словно в душу заглянул. Ох, непростой он человек, Нестор, уж поверь моему слову. Думаю, что товарищ Османов даст тебе правильный совет.

Послушался я Семена, написал письмо товарищу Османову в Петроград. Правда, адреса я его не знал, и потому на конверте такой адрес поставил: «Петроград, начальнику ИТАР товарищу Тамбовцеву». Вспомнил я, что товарищ Османов не раз мне говорил, что самый главный в этой самой ИТАР – его старый приятель. В сопроводительной записке, вложенной в письмо, я попросил товарища Тамбовцева передать мое послание Мехмеду Ибрагимовичу.

И оно дошло! Недели через три из Петрограда пришла телеграмма: «Приезжай, буду рад тебя видеть. Есть о чем поговорить. М. Османов».

Вот, как хочешь, так и понимай – вроде он мне нужен, но получается, что и у него ко мне есть дело. А подписался он хитро – можно прочитать, как Мехмед Османов, а можно – майор Османов. Правильно говорил мне Семен – непростой он человек.

Вот и отправились мы вдвоем с Семеном поездом до Петрограда. Все честь по чести – купили билеты, запаслись харчами, получили бумаги в Екатеринославском Совете, дескать, едут товарищи Махно и Каретник в столицу не просто так, а по важным государственным делам. И про оружие, которое у нас было при себе – у меня наган, у Семена браунинг. Хоть советская наша власть прочно на ногах держится, но всякой нечисти еще навалом.

Народ в вагоне был, в общем, приличный. Кто ехал по делам, кто родственников навестить. Но мы с Семеном все равно держали ухо востро. И не зря – ужучили мы одного вора, который хотел стянуть сидор с продуктами из-под головы у спящего селянина. Поймать-то мы его поймали, только потом и сами были не рады. Мужики начали бить его смертным боем, а потом решили выкинуть из поезда на полном ходу.