Непобедимая и легендарная

Сами падали, без всякого принуждения, потому что отношение к грабителям и насильникам в бригаде у батьки Махно было суровое. Говоря проще, уличенных в непотребствах расстреливали у первого же столба. Вот выпотрошить поезд с «мануфактурой» или портовые склады, принадлежащие какой-нибудь крупной американской компании, и раздать добро народу – это совсем другое дело. Не грабеж это, а революционная экспроприация. Опять же яркая цветастая шаль или алая юбка до земли, чтобы не было видно босых ножек, делает девушку куда сговорчивей и благосклонней по отношению к пропыленному заезжему идальго с маузером через плечо и леденящим взглядом серых или голубых глаз. Помимо благосклонного отношения сеньорит, наша щедрость благоприятно повлияла на их отцов и братьев, которые начали интересоваться – как записаться в нашу бригаду, чтобы побыстрее разгромить связавшегося с проклятыми гринго предателя Каррансу.

Что касается так называемых местных властей в Веракрусе, то по отношению к ним Махно и его заместители Семен Каретник и немецкий анархист Карл Виндхофф соблюдали полный нейтралитет. Еще не настало время ворошить это осиное гнездо, тем более что в обмен на лояльное отношение местные власти снабжали нас информацией о передвижении подчиненных Каррансе отрядов федералистов. Но многие отряды федералистов просто переходили на нашу сторону, увеличивая силы бригады.

Гражданская война в Мексике, она такая – вчерашние союзники могут в ней стать лютыми врагами, и наоборот. Правда, ни особыми боевыми умениями, ни стойкостью в бою эти отряды не отличались, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Кстати, помимо всех прочих, в наше войско записался бывший лейтенант мексиканской армии Хосе Асуэта, тяжело раненный во время отражения американского вторжения в Веракрус в 1914 году.

Для мексиканцев гражданская война – это не только революционная борьба крестьян за справедливую земельную реформу, но еще и национально-освободительная борьба против американского капитала (который в будущем станет транснациональным), захватившего почти полный контроль над мексиканской экономикой. Немцы и русские в бригаде Махно воспринимались мексиканцами как антагонисты американцев-гринго, и их считали естественными союзниками в деле национального освобождения Мексики от диктата северного соседа, который в XIX веке и так уже вдвое уменьшил ее территорию.

Приток местных кадров в бригаду Махно был особенно ценен в свете того, что крестьянская «Армия освобождения Юга», которая, по замыслу петроградских стратегов, должна была стать естественным союзником Махно, пока не торопится идти на соединение с интернациональной анархистской бригадой. Ее командующий, «генерал» Эмилиано Сапата, пока только присматривается к предполагаемому союзнику. Типа «Quiе́n es usted un señor Makhno?»[38] Для того чтобы привлечь внимание этого крестьянского вождя, требовалась громкая и яркая победа над каррансистами и американскими интервентами.

Впрочем, за этим дело не стало. Диктатор Карранса, поняв, что если он и дальше пустит дело на самотек, то все для него может кончиться плохо, обратился к командующему американскими интервенционистскими войсками генералу Першингу с просьбой посодействовать разгрому иностранного анархистского формирования, неожиданно доставленного в Мексику. Генерал Першинг, который сам был в ярости от того, с какой беззастенчивой наглостью Махно потрошит собственность американских компаний, немедленно согласился и, погрузив в эшелоны две кавалерийские бригады с артиллерией, выдвинулся в направлении Мехико. К американцам присоединилась кавалерия каррансистов, после чего объединенное войско, численностью в двенадцать тысяч сабель, в конном строю двинулось в сторону Веракруса.

Такой странный маневр объяснялся тем, что Карранса больше всего опасался внезапного рейда Махно в направлении Мехико и своей безвременной кончины после встречи с этим el diablo de rusia – «русским дьяволом».

Четыре суточных перехода примерно по семьдесят километров в день привели объединенное американо-каррансистское войско в городок Кордоба, находившийся в ста километрах пути от Веракруса. Там генерал Першинг планировал дать лошадям отдых в одни сутки, отпраздновать Рождество, после чего стремительным ударом разгромить армию Махно, используя внезапность и численное превосходство.

В его представлении анархисты выглядели эдакими бездельниками и оборванцами, которые умеют лишь пить кактусовый самогон и бесцельно палить в воздух. Но, как говорится, Першинг предполагал, а Махно располагал. За счет налаженных агентурных связей и хороших отношений с местным населением, особенно с батраками-пеонами, он знал о войске Першинга всё. А тот ничего не знал о выдвижении основных сил Махно к поселку Пеньюэла, расположенному всего в пяти километрах от Кордобы…