Непобедимое племя

Вечером после похорон был поминальный стол в доме. Там собрались все, кто желал вспомнить отца добрым словом. Среди них были трое военных, с кем ему посчастливилось служить, и двое его знакомых, с которыми он в последний раз отправился на охоту. Мама сидела рядом со мной. За последние дни она истощала, ничего не ела, не пила и редко говорила. На ее лице прибавилось морщин, а волосы изрядно побледнели. Я находился рядом, чтобы не случилось страшного. Она смотрела на вилки и ножи с такой жадностью, будто что-то замышляла.

Позже, когда все закончилось и в гостиной осталось несколько человек, я отвел маму в спальню. Она устала и явно желала спать. Находился я с ней, пока не услышал спокойное сопение. Уснула. После этого тихо вышел из комнаты и вернулся к столу.

– Как это произошло? – спросил я у Моргана, который последним видел моего отца в живых.

Морган подсел ко мне ближе, налил нам обоим ром в кружки и подозрительно оглянулся. Кроме нас в комнате были сосед мистер Фокс, некий капитан Нейлз и какой-то там армейский товарищ папы по кличке Порох. Нейлз и Порох общались на своем армейском, у кого штык-нож длиннее, а мистер Фокс молчаливо сидел за столом и периодически подливал себе горючего. Его понять можно. Он был хорошим другом отца. Вместе служили, вместе воевали, а потом Фокса ранили, после чего отправили домой.

– Тебе с самого начала или конец? – спросил Морган.

– Конечно, все! – ответил я.

Он достал из кармана своего пиджака трубку, забил ее табаком и прикурил. В чертах его лица можно было прочесть нежелание вспоминать те события. Тяжелое дыхание раздирало тишину. Я любопытно посмотрел на него. Морган выдохнул густое облако голубоватого дыма и начал:

– Четвертого июня рано утром мы выдвинулись в сторону горного озера Медвежьей лапы. Сам знаешь, охота наша порой затягивается на пару-тройку дней, плюс дорога. Мы прибыли к озеру за полночь, расположились на камнях. Понятно, что ни о какой охоте речи быть не могло, ведь ночь. Мы разожгли костер, соорудили навес, выпили и улеглись спать.

Утром нас разбудил твой отец. Его измятое сном лицо было встревожено. Если бы я знал, чем все закончится, то остановил бы его. Он выглядел возбужденно, говорил, что антилопы на той стороне озера, и нужно поторопиться. Мы не успели опомниться, как он удрал. Пришли в себя, взбодрились и неспешно побрели на тот берег. Чтобы обойти озеро, нам потребовалось не меньше получаса, а твой отец обежал его за десять минут, или переплыл. Нам так казалось. Когда мы с молчаливым Френком пришли на место, то удивились. Твоего отца нигде не было. Мы кричали, а в ответ наши же голоса. Потом, спустя некоторое время услышали отголосок. Помчались на звук. Долго бежать не пришлось. Буквально через триста метров среди молодых дубов увидели твоего отца… Над ним нависал свирепый бурый медведь. Встреча с ним всегда оканчивается плачевно. Сколько знаю подобных историй… – Морган махнул рукой и налил себе рома. – Эх…

– Почему вы не застрелили медведя? – спросил я.

– Пытались. Выпустили в него несколько пуль, но все мимо. Попробуй в таких условиях попасть в цель, – чуть не плача говорил он. – Только спугнули. Быть может, он до сих пор бродит на той стороне озера и ждет новую жертву. Когда медведь умчал своим тяжелым, развалистым скачем, мы с Френком рискнули подойти к твоему отцу. Кристофер лежал у дерева, стонал и смотрел на меня гордыми глазами, будто бы одолел свирепого. Да, тяжело это вспоминать: одной руки уже не было, она как лишняя деталь валялась в стороне; живот вспорот, а оттуда, как червяки, выглядывали кишки; лицо разодрано, но наивная улыбка не покинула его. Видно, что он был в шоке и не понимал происшедшего. Я склонился над ним и произнес: «Дружище, ты столько медведей на фронте положил, что этот просто испугался и убежал». Он несчастно усмехнулся, будто бы предчувствовал финал. Да и предчувствовать там нечего. И так все было ясно.

Сначала мы с Френком обвязали раны, затем соорудили волокуши из еловых веток, водрузили на них Кристофера и потащили. Было тяжко, он все время вертелся, сползал и стонал от боли. До ближайшего поселка сутки таким ходом. Мы уже не интересовались антилопами и прочими животными, что буквально под ноги нам кидались. Охота окончена, и в ней мы проиграли. Привязав кое-как волокуши к лошади, мы все же ускорились. Каждые двести метров приспускали ход, чтобы проверить, на месте ли он. Ему становилось хуже, а от этого и нам. Кристофера лихорадило. Мы с Френком нервничали и ругались. В один момент чуть не подрались, но там вмешался твой отец. Умел он сплотить людей даже в таком состоянии. Мы все же решили сменять лошадей по очереди. Час он везет твоего отца на Звезде, а час я. Так и двигались. Почти полтора дня прошло, прежде чем мы привезли его домой. Дальше ты и сам все знаешь…

– Да, – ответил я. – Три дня без сознания и все. Никто не смог помочь, даже вера.