Непобедимые

— Согласен с вами. Я тоже всегда считал, что дипломатия — это просто ритуал, который придуман для того, чтобы людям было удобнее врать друг другу. И когда дело доходит до кризиса — надо смело отбрасывать весь этот формализм. Итак, что вы мне хотите сказать?

Посол несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями, а затем встал на ноги. Это было нормально — от лица своего государства говорить полагалось стоя. Потом, когда дело дойдет до обсуждения, можно будет и присесть.

— Товарищ Ху Дзиньтао высказывает серьезную озабоченность инцидентом, случившимся в Сычуаньском округе.

Вслед за дежурным набором фраз китаец начал говорить о вещах весьма серьезных. В первую очередь о том, что Китай вводит против Российской Федерации экономические санкции. В частности, сокращался импорт из России ряда товаров. В их число попали грузовые автомобили, тракторы, некоторая сельскохозяйственная техника. Уменьшился и экспорт — товары народного потребления, компьютерная техника, некоторые разновидности сырья. Все, что перечислил посол, не было слишком уж важным для нормальной жизнедеятельности страны, но суммарно означало, что некоторые заказы, на которые уже вовсю работает промышленность страны, теперь окажутся ненужными, а значит, убыточными. Кроме того, взлетят цены на те вещи, которых отныне Китай будет поставлять меньше, что тоже означает проблемы и убытки. Поодиночке все это не страшно, но вот суммарный эффект будет таким, что мало не покажется. Государственный бюджет недосчитается в этом году не меньше полумиллиарда долларов. Ничего себе удар, черт побери!

Далее, Китай временно вводит ограниченный режим выдачи виз для российских граждан и намерен также выдворить из страны тех туристов, которые уже сейчас там находятся. Ну и понятно, что будет ограничен въезд китайцев в Россию, хотя после случая в Дакхасе в течение двух дней было возвращено пятьдесят семь тысяч путевок. Китайцы не хотели ехать в страну, которая пусть и неумышленно, но все-таки направила на них баллистическую ракету.

Николай Ильич взял себе на заметку, что надо будет как следует напрячь имиджмейкеров. Пусть хоть теперь проявят себя как люди, полезные для страны. Пусть придумают, как выйти из ситуации, не шибко замаравшись. Хотя надежды на этих дармоедов никакой. И вообще, что это за профессия такая идиотская: имиджмейкер? У нее ведь даже нормального русского названия нету. То есть по определению можно сказать, что имиджмейкер — человек, который в наших условиях будет работать криво. В итоге получится, что на наших людей труд имиджмейкера никакого влияния не окажет. А на Западе все равно спецы покруче — они в воздействии на мозги собаку съели, так что выходит, что и туда нам путь закрыт. На чужом поле не переиграешь того, кто это поле знает как свои пять пальцев. Но, с другой стороны, значит ли это, что не надо даже дергаться? Нет, ни в коем случае! И потому — имиджмейкеры свое задание получат и выполнять его будут.

Перечислив санкции Китая к России, Ким Ючжэнь замолчал. Это был знак для Николая Ильича, что теперь пора ответить на предъявленные претензии. Президент, разумеется, вставать не стал. Посол тоже сел в свое кресло.

Первым делом Орлов протянул китайцу папку.

— Здесь находятся отчетные документы всех служб, принимающих участие в расследовании инцидента. В них изложено все, что мы имеем на сегодняшний день. Мы готовы дать товарищу Ху Дзиньтао и Политбюро ЦК КПК пояснения относительно любого вопроса, который может у них возникнуть. Конечно, если эта информация не является государственной или военной тайной.

Китаец не удержался-таки — поморщился. На его круглой, напоминающей луну физиономии появилась усмешка. Орлов подумал, что оговорка про тайны действительно должна стать для КНР неожиданностью. Ничего, пусть понимают, что прогибаться перед ними никто не станет. И так уже получилось многовато уступок. Пусть эти переварят, прежде чем разевать рот на новые.

— Я передам ваши слова товарищу генеральному секретарю, — сказал Ючжэнь.

Орлов кивнул и продолжил. Китайцы свои ходы сделали. Теперь, если они думают, что русские это проглотят, они ошибаются: настала пора охладить их конфуцианский пыл.

Орлов взял со стола еще одну папку и протянул ее послу.

— Что это? — спросил Ким Ючжэнь.