Непобедимые

— Как и ожидалось, дело прочно встало. Минимум на два месяца. Может, даже больше. Если не повезет, то и больше.

— Я постараюсь сделать так, чтобы не повезло, — рассмеялся человек на другом конце линии.

— Да, было бы неплохо, чтобы вы там создали атмосферу недоверия и неприязни. Тогда мы могли бы гнуть свою линию и дальше. Ну и для вас было бы лучше.

— Я понимаю. Вы не боитесь, что репутация вашей корпорации будет напрочь подмочена?

— Как подмочили, так и высушите. Бизнес — штука изменчивая. В нем не бывает навсегда испорченных репутаций.

— Тоже правильно. Хорошо, тогда продолжаем работать в соответствии с планом.

— Вы нашли покупателя для детали? — спросил Кузнецов.

— Ищем. Для начала ее еще надо доставить. Вы нашли курьера?

— Да, нашел. В ближайшее время отправим через границу. Я сообщу дополнительно.

Договорив, Кузнецов, не раздеваясь, упал на кровать и облегченно вздохнул — рабочий день закончился. Можно было перевести дух, а то уж очень это утомительная штука — двойная игра.

* * *

Генералу Каратаеву снилась война — вторая чеченская кампания. Причем сознание исхитрилось вытащить из своих недр очень специфический эпизод. Наверное, потому, что этот момент был в некотором смысле связан с тем, что произошло с ракетой. Там тоже были испытания оружия — нового крупнокалиберного снайперского комплекса КСС-21 «Аргумент». Эта штука лупила прицельно на два километра, причем с такой точностью, что хороший стрелок умудрялся с этого расстояния попасть в пятидесятикопеечную монету.

Такие тактико-технические характеристики, конечно, имели и свою оборотную сторону. Например, винтовка эта весила пятнадцать килограммов, была однозарядной, обслуживалась расчетом из двух человек и имела такую отдачу, что пришлось оборудовать приклад сложнейшей системой гидравлических амортизаторов. Соответственно, и стоимость винтовки исчислялась шестизначным числом в долларах.

Это были первые полевые испытания КСС «Аргумент». Главной целью было выяснить — имеет ли смысл запускать в серийное производство этого монстра? Для того чтобы дать ответ на столь ответственный вопрос, и отправился в Ичкерию тогда еще полковник Антон Каратаев. В принципе, великоват чин для того, кто собирается просто нажимать на курок. Но оружие испытывается не простое, так что среди троих стрелков не было военных в звании ниже подполковника.

В бетонном скелете не достроенного после первой чеченской войны завода шпарило яркое солнце. Двенадцать этажей. Тридцать метров. Точно такая же высота. Крыша чуть выше, но Каратаев с корректировщиком заняли позицию на перекрытии десятого этажа.

Ветер свободно гулял по лишенному стен бетонному скелету здания, под ребристыми подошвами высоких штурмовых ботинок хрустело бетонное крошево, кое-где виднелась ржавая, оголившаяся арматура. Вид с высоты открывался километров на тридцать, завод стоял почти на окраине, и взгляду ничего не мешало скользить по голубоватым вершинам гор и по холмам, разбежавшимся от города, как овцы от свирепых волков. Город и впрямь выглядел неприветливо, зло, местами развалившись обгорелыми остовами зданий; изуродованные парки торчали в небо длинными корявыми пнями, словно черные, полусгнившие зубы.

— Группа, Группа, я Сигнал, — сказал Антон в торчащий у подбородка микрофон легкого шлема. — Позицию занял.

— Сигнал, я Группа. Принял. Дистанция? — раздался в ушах басовитый мужской голос.

— Тысяча триста, — ответил в микрофон корректировщик, сверившись с дальномером. — Сектор девяносто пять градусов. Можно работать устойчиво.

— Принял.

Полковник отомкнул сошку, поставил винтовку и присел рядом на корточки.

— Андрей, подкинь сигаретку, — попросил он корректировщика.

Андрей, сидя на корточках у шершавого бетонного столба, копался в ранце со своими приборами. Два бинокля, ночная оптика, дальномеры, угломеры, ветромеры, хрензнаетчтомеры… Полный комплект. Он лениво полез в накладной карман на штанине и вытянул пачку «Кэмела».

— Капля никотина убивает лошадь. — не поворачиваясь, вынул он сигарету, протянул Каратаеву, а другую сунул себе меж зубов.

— И огонька, — полковник, скривившись, понюхал табак.

— Может, тебе тогда сразу легкие дать? — усмехнулся Андрей и подал свою звонкую, безотказную «Зиппо».

Он был младше Каратаева на два года, высокий, стройный, голубоглазый. Лицо тоже тонкое, почти гравюрное. Корректировщик экстра-класса, человек с таким послужным списком, что и Антону впору взвыть от зависти. Рукава камуфляжной форменной куртки, вопреки всяким уставам, он закатал почти по локоть, оголив бледную кожу, зато высокие ботинки выглядят безупречно, а легкий штурмовой шлем скрыл короткие, очень светлые волосы.

Они курили, щурясь от солнца, а ветер уныло пел в растопыренных концах арматуры, гулял в зиявших дверных проемах и пытался выгнать из-за корявого горизонта лохматую отару облаков. Но солнце спорило с ним не на шутку, растворяя облака, как сахарную вату в горячей воде.

— Группа, Группа, я Костер, — неожиданно ворвался в наушники шлемов хрипловатый голос. — Позицию занял. Дистанция две тысячи, рабочий сектор сто семьдесят градусов.