Непобедимые

Эльдар и Кузнецов переглянулись, но не стали возражать. Иногда напрасный оптимизм не надо обламывать. Вот как сейчас, когда он не может причинить никакого вреда. Пусть мужики потешат себя мнением, что «Энергогаз» мог бы потянуть сложнейшее строительство, используя только российские ресурсы и рабочих. Впрочем, квалифицированные рабочие-то как раз есть, а вот техническая база однозначно слабее, чем у иностранных партнеров. Соответственно, ветку эту тянули бы вдвое дольше, чем с использованием сторонних ресурсов. Ничего личного, простой закон рынка: там пользуется успехом тот, кто работает хорошо и дешево.

Осмотрели пандус, перешли в большой крытый ангар, где должна была находиться техника для погружения, включая два автоматических «ныряльщика» — силовое подспорье для монтажников-подводников. Сейчас тут было пусто, так что эхо гулко раздавалось под жестяной крышей. На полу валялись какие-то обрывки проводов, куски упаковочной бумаги, стояло несколько ящиков с машинным маслом. Лужа того же самого масла красовалась на полу посреди ангара. Здесь, в этом огромном металлическом помещении, запустение чувствовалось особенно остро. Кузнецов поймал себя на мысли о том, что ему категорически не хочется здесь находиться.

Наконец они переместились внутрь платформы, посмотрели на выключенные агрегаты управления, на обесточенные компьютеры и слепо глядящие из терминалов дисплеи. Это оборудование ставилось самим «Энергогазом», так что китайцы только выключили его. Из своего они унесли громадный пульт управления подводными аппаратами. Там, где он стоял, на линолеумном покрытии остались глубокие рубцы с въевшейся ржавчиной.

— Все нормально, они нам ничего не поломали? — спросил Кузнецов.

Эльдар покачал головой.

— Насколько мне известно — ничего. Люди из службы безопасности смотрели в оба, чтобы китайцы ничего не испортили и не унесли из наших баз данных. Так что, если не считать одного случайно разбитого монитора, за который заплатили, у нас все нормально.

— Хорошо. Ну что, все страшно, но не так, как могло бы быть! — резюмировал Алексей Степанович. — Где тут можно посидеть поговорить?

— А пойдем в каюту начальника. Ну, в смысле, в кабинет. У нас тут, как на флоте, принято помещения каютами, кубриками, трюмами и тому подобными словами называть.

Коротко попрощавшись с рабочими, Эльдар и Алексей Степанович поднялись в каюту начальника, находившуюся в надстройке платформы. Одна из стен каюты представляла собой одно сплошное окно, как на капитанском мостике. Наверное, в условиях нормальной погоды отсюда открывался роскошный вид. Сейчас, впрочем, за толстыми стеклами не было ничего, кроме серой, чуть клубящейся мути.

— Что думаешь делать? — спросил Хасанов у босса.

— А что тут сделаешь? Я уже сделал запрос в три компании, занимающиеся подобными строительномонтажными работами. Две из них мне уже дали от ворот поворот, потому что все их ресурсы задействованы. Третья вроде как согласна, но пока что ломит цену. Видимо, знают, что мы находимся в очень трудном положении. Соответственно, я не имею ни малейшего желания идти у них на поводу. Объявил тендер, буду ждать, пока не появится здоровая конкуренция и, как следствие, желание работать с нами на приличных условиях.

— Логично. Но время, Алексей, время. — тоскливо проговорил Эльдар.

— Да, времени мы теряем много, — вздохнул Кузнецов. — Можно смело говорить, что Южная нитка провалит все сроки. Но что поделать? Наши обстоятельства вполне можно считать уважительными.

— А я вот нутром чую, что ничего подобного не выйдет. Скорее всего, начнут давить. Это же какой шанс вырвать у нас газ на льготных условиях! Убивая тем самым нескольких зайцев сразу: и наши позиции покачнуть, и России насолить, и себе урвать «голубого топлива» не за рыночную цену. А если постараться, то и еще немало преференций найти можно.

Хасанов был прав. Но Кузнецов в силу сложившихся обстоятельств намерен был не давать своему подчиненному гнать волну.

— Погоди, Эльдар. Пока ничего не случилось, будем по-быстрому искать тех, кто заменит китайцев. Если успеем в течение пары месяцев заключить хотя бы предварительный договор, то я тебе отвечаю: шиш у меня кто-то сможет хоть какие-то поблажки и льготы выдрать. Зубами загрызу кого угодно. Три месяца — критический срок, после которого и вправду придется сдаваться. Вот и смотри: есть у нас конкретная задача: уложиться в эти самые девяносто дней.

— Конкретная задача — это хорошо, — кивнул Эльдар.

Понял он или нет, что Äлексей Степанович просто успокаивает его? Наверное, понял, как и то, что не надо перечить этому. Кузнецов — человек исключительно рациональный. Он не даст ни людям, ни обстоятельствам запудрить себе мозги. И уж тем более не станет тешить себя иллюзиями о том, что дескать все вокруг не так страшно.

А через три часа, когда расчетливый и рациональный Кузнецов заселился в гостиницу, он вытащил все тот же заветный сотовый телефон и набрал номер.

— Итак, что показала ваша инспекция? — спросили в трубке по-английски.