Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«Робость венского кабинета, зависть ко мне, как чужестранному, интриги частных, двуличных начальников, относящихся прямо в Гофкригсрат, которой до сего операциями правил, и безвластие мое в производстве сих прежде доклада на 1000 верстах, принуждают меня Вашего Величества подданейше просить об отзыве моем, ежели сие не переменится. Я хочу мои кости положить в моем отечестве и молить Бога за моего Государя»[2055].

Этот рапорт ясно говорит об отчаянии полководца, ибо понятно, что такому государю, как Павел I, такой рапорт под влиянием каприза не пишут. Но пока бумага дойдет до Гатчины, надо продолжать служить, бороться с гофкригсратом, Тугутом, императором Францем и побеждать французов. И Суворов продолжает делать все это. Между тем Макдональд привел свои потрепанные полки, благо австрийцы их не преследовали, через север Тосканы в Лигурийскую республику и передал их под команду Моро. Несколькими днями позднее население Тосканы восстало, взялось за оружие и отвоевало свою столицу, славную Флоренцию, у французов. И это тоже было следствием победы при Треббии. В те же дни конца июня 1799 г. под Александрию прибыли из Турина осадные орудия и начались осадные работы. Было это в ночь с 29 на 30 июня, а 10 июля в полдень комендант крепости генерал К. М. Гардан принял парламентера:

«…11 июля сдал сей цитадель 1-го класса на дискрецию генералу графу Бельгарду, оказавшему в его неутомимости отличное рвение к службе…»[2056]

Заметим, что как бы Суворов ни был раздражен венскими интриганами, он всегда воздавал должное австрийским войскам и их генералам, когда они этого заслуживали.

Несколькими днями ранее прибыл в Италию и встал лагерем у Пьяченцы давно ожидаемый корпус русских войск генерал-лейтенанта М. В. Ребиндера, имевший в строю более 8500 человек (по спискам около 10 тысяч). Суворов произвел перераспределение обязанностей: вновь прибывший корпус был вверен Розенбергу, а его войска – Дерфельдену. Теперь русские войска в Италии насчитывали около 27 тысяч человек пехоты, артиллерии, саперов и кавалерии. Однако австрийский император был настолько недоволен победоносным русским полководцем, что имел дерзость жаловаться на него Павлу I и укорять нашего героя в неповиновении, раз тот игнорирует гофкригсрат. Русский самодержец прислал свой ответ через нашего посла в Вене:

«Что касается до фельдмаршала Суворова, то Я предоставил его в распоряжение Его Величества Императора Римского. В нем нет недостатка, ни усердия, ни доброй воли; а ремесло свое он знает не хуже какого-нибудь министра или посланника. Пусть только ему предпишут чего от него желают, и ему останется исполнять…» [2057]

Взгляды Павла I на своих подданных в этом отрывке отразились как в капле воды: он, конечно, благожелателен к полководцу, но и на него, равно как и на любого русского, смотрит всего лишь как на вещь, хотя дорогую и редкостную, но вещь, которую он может предоставить в пользование другому императору. А тот может предписать, что он хочет от данного ему внаймы искусного слуги.

Неудивительно, что Франц II, получив это послание, вежливо, но твердо предписал Суворову исполнять свою августейшую волю:

«Искренний друг и Союзник Мой, Император Всероссийский ныне повторил мне, чрез графа Кобенцля, прежнее объяснение Свое, что предоставил вам, любезный фельдмаршал, принять главное начальство над Моею армиею, Он и вас совершенно вверил Моим распоряжениям; а потому немедленно надеюсь, что вы будете в точности исполнять предписания Мои»[2058].