Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«Единый спасительный способ при вышеописанных обстоятельствах[2336]остается нам тот, чтобы оставя Швейцарию, где недостаток всякого продовольствия соделывает пребывание войск наших невозможным, итти на винтер-квартиры, куда удобно будет. Там, на квартирах, можем мы укомплектоваться людьми, лошадьми и военною амунициею, одеться, обуться и поправить наши изнуренные силы для открытия новой кампании»[2337].

Как видно, Суворов смиряется с прекращением кампании, но надеется на продолжение войны.

В течение последующих пяти дней его армия переходит из Фельдкирхена в Линдау на берег Боденского озера. Здесь Суворов находится под влиянием двух взаимно противоположных желаний: с одной стороны, он 5 октября (старый стиль) откликается на предложение эрцгерцога возобновить действия против французов[2338], а с другой – под влиянием усиливающегося недовольства интригами Тугута и медлительностью самого эрцгерцога Карла отказывается от дальнейшего участия в кампании[2339]. Сам генералиссимус 9 октября донес Павлу I о решении собранного по этому вопросу военного совета так:

«Сии замечания предложил я собранному генералитету: весь единогласно решил, “что, кроме предательства, ни на какую помощь от цесарцев нет надежды, чего ради наступательную операцию не производить; но для необходимейшего поправления войск остановиться на правом берегу Рейна”»[2340].

Накануне получил он императорские повеления от 7, 9, 14, 16 и 18 сентября, разрешившие ему в случае обнаружения склонности Австрии к заключению сепаратного мира с Францией поступить следующим образом:

«…избирите одно из двух средств: или оставшись в Швейцарии, продолжать оттуда войну самим собою, или приняв нужные меры, обратиться с армиею вашею к России, предоставляя суду Божиему вероломных. В обоих случаях уведомьте Меня немедленно, приступя меж тем к исполнению мер вами принятых и не дожидаясь, по отдаленности, Моего на сообщение ваше разрешения. <…> Мужайтесь Князь Александр Васильевич и идите на труды, аки на победы. Живите с Богом и со славою»[2341].

Ну что ж, решение было принято, сомнения отброшены, и 19 октября (старый стиль) Суворов с войсками покинул Линдау и пошел вглубь Германии. Эрцгерцог, крайне раздосадованный этим, позволил себе в прощальном письме назвать это движение отступлением и тут же получил от русского полководца горячую отповедь:

«Ваше королевское высочество!

В письме Вашем от 19/30 октября употреблено на мой счет слово отступление. Я протестую, потому что не знал его во всю мою жизнь, как не знал и оборонительной войны, стоившей в начале нынешней кампании только в Тироле жизни свыше 10 000 человек.[2342] Потеря, значительнее понесенной нами за всю кампанию в Италии. Я выступаю на зимние квартиры, чтобы отдохнуть и подготовить русские войска к службе обоим союзным императорам и возможно быстрее сделать их способными содействовать Вашему Королевскому Высочеству в освобождении Швейцарии…»[2343].

Достойно всяческого уважения то, как стремительно и категорично вступился Суворов за честь русского оружия и свою собственную.

Между тем полки наши, не останавливаясь, совершали движение, и уже 23-го числа герой наш мог отправить из Меммингена русскому послу в Мюнхене К. Я. Бюлеру письмо, начинавшееся шутливым обращением: