Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя

«Это шанс! – думала я. – Это мой единственный шанс!»

Я очень тихо поднялась с постели и стала медленно пятиться к двери. Виктор все еще храпел. Я, словно кошка, кралась по комнате, внимательно глядя под ноги, чтобы на что-нибудь не наступить. Свобода была близка. До двери оставалось несколько шагов. От осознания этого сердце у меня забилось так громко и часто, что я испугалась, как бы стук сердца не разбудил Виктора. Когда я была почти у двери, внезапно раздался его голос.

– Эй! Что ты делаешь?!

Он в мгновение ока оказался рядом и сильно ударил меня в грудь. Я чуть не рухнула от боли.

– Простите! – прохрипела я. – Мне нужно в туалет.

Виктор в ярости кинулся с кровати, схватил меня за руку и отвесил пощечину. Теперь он будет настороже. Больше шанса сбежать у меня не будет.

Ошибка виктора

Катя Мартынова

Можно ли обладать сокровищем и никогда этого не замечать, потому что воспринимаешь его как должное? Оно всю жизнь было прямо перед тобой, как верный друг. Друг, которого ты не замечаешь, потому что не считаешь, что ему нужно твое внимание, чтобы оставаться другом. А потом этот друг уходит, и отныне ты думаешь только об этом драгоценном сокровище и обо всем, что оно воплощало. Чем дольше мы с Леной были лишены свободы, тем драгоценнее она нам казалась. Каждый вечер перед сном я закрывала глаза и представляла себя свободной. Иногда я полностью погружалась в мысли о каком-нибудь простом занятии – например, о прогулке в парке. Мысль о том, что когда-нибудь я смогу позволить себе это скромное, самое простое занятие, мгновенно наполняла меня радостью. Практически все, что до похищения казалось совершенно нормальным и естественным, теперь стало волшебным и экзотическим. Представляя прогулку в парке, я наслаждалась возможностью в любой момент сменить направление – по собственному желанию! Я могла остановиться в любом месте. Возможность купить мороженое наполняла меня счастьем. Я могла присесть на скамейку под высоким деревом и полностью погрузиться в наслаждение вкусом и прохладой чудесного лакомства. Я могла наслаждаться теплыми солнечными лучами, наблюдая за пушистыми белыми облачками, медленно плывущими по небу. Я полностью погружалась в это беззаботное состояние, слушала щебет птиц и веселые крики детей на соседней игровой площадке. Миллионы мелочей, которыми практически каждый человек может насладиться в любой момент, превращались для меня в недостижимые сокровища. Все чувственные впечатления, которых я никогда не замечала, исчезли из моего сегодняшнего существования, превратившись в желанную роскошь. И я постоянно тосковала и стремилась к ним.

Свобода оставалась далекой мечтой. Дни тянулись медленно, и каждый был похож на предыдущий. Я спала, ела, боролась с мрачными мыслями с помощью творчества, упражнений или чтения книги, прочитанной уже несколько раз. Вечерами появлялся Виктор, приносил нам еду, а потом использовал кого-то из нас для занятий сексом. К этому времени я научилась воспринимать насилие, почти не замечая его. Даже у хомяка в колесе жизнь более увлекательна и разнообразна. По крайней мере, ему не приходится каждый день удовлетворять мерзкого старого извращенца и проводить все свое время среди серых бетонных стен, покрытых плесенью.

После робкой попытки бегства, когда Виктор задремал, я была уверена, что он больше не выведет меня из подземелья. Но жажда свободы стала сильна как никогда. Беременная Лена слабела с каждым днем. Условия в подземелье ухудшались, жить там становилось невозможно. Зима сменилась весной, стало теплее, и плесень на стенах и потолке распустилась пышным цветом. Чтобы как-то изменить депрессивную обстановку, я попыталась развесить по стенам свои картины, но через несколько дней бумага начала гнить. Из-за высокой влажности постельное белье постоянно было мокрым. Тело казалось липким и страшно зудело. В конце концов я уже стала желать насилия в зеленой комнате – там хотя бы был приток свежего воздуха. Кроме того, она находилась на несколько метров ближе к свободе.

Порой я задавалась вопросом, почему я просто не сдалась и не приняла свою ужасную судьбу? Почему тратила столько сил на мысли о свободе – ведь я погружалась в эти мечты на несколько часов каждый день? Зачем я упрямо цеплялась за потерянное, которое невозможно было вернуть? Мое положение было тяжелым, но что произошло бы, если бы я утратила надежду? Почему я не смирилась с тем, что стала обычной сексуальной рабыней, лишенной свободы воли? Если бы я приняла свою судьбу, такая жизнь перестала бы меня мучить. Мысли об этом стали все чаще посещать меня. Но однажды Виктор произнес слова, которые изменили все.

– В субботу я возьму тебя в свой дом, – сказал он, передавая нам еду через люк. – У меня снимает комнату студентка, и я хочу ее накачать и трахнуть.

Мы слушали его, не веря собственным ушам.