Непобежденные

Около 16 часов гитлеровцы начали наступление на батарею. Замолчал рядом стоящий дот — прямое попадание снаряда. Умолк счетверенный пулемет, из которого Лещенко сам вел огонь. Гитлеровцы продолжали накатываться серым валом. Атаку врага отражали ружейным и пулеметным огнем.

На батарее оставалось шесть последних шрапнельных снарядов. Лещенко бросился в башню. Командир Яковлев готовил орудие к выстрелу.

Вспоминая те минуты, Лещенко пишет: «Став к штурвалу горизонтального наведения, у прицельной трубы, я навел орудие туда, где виднелось особенно большое скопление врагов. Выстрела я не слышал, но на том месте, куда целил, немцев вдруг не стало — их будто ветром сдуло. Повернул башню левее, еще выстрелил… Невозможно передать словами, что такое стрельба картечью из 12-дюймовых орудий. Это надо только видеть. Каждый выстрел стоил фашистам сотен солдат и офицеров, а таких выстрелов было шесть…»

Очнулся Лещенко в санитарной части батареи. Сильно оглох. Врач Евгений Владимирович Казанский велел ему лежать. Но разве мог он лежать!..

Позднее Лещенко узнал, что при последнем выстреле шрапнелью в броню башни попал вражеский снаряд и хотя не пробил ее, но ударом контузил всех, кто был в башне.

После стрельбы картечью оставшиеся в живых гитлеровцы бежали.

В 23 часа Лещенко доложили, что большая группа немецких автоматчиков прорвала оборону, отрезав правый командный пост батареи, который находился в 450 метрах от батареи.

В резерве у Лещенко оставалось 30 бойцов из состава батареи. Опасность прорыва к башне возрастала с каждым часом.

Лещенко вспоминает: «Мы не произносили слово „батарея“, как будто речь шла о чем-то постороннем».

Вместе с комиссаром батареи В. Е. Ивановым Лещенко пришел к неизбежному. Было принято решение подорвать батарею. К подрыву готовились еще раньше, приготовили взрывчатку, 10 больших глубинных бомб несколько зарядов — килограммовых тротиловых патронов.

Командовал подрывной партией коммунист начальник боевого питания старший сержант Алексей Яковлевич Побыванец, старшина партии — коммунист Борис Клементьевич Мельник. Электрочастью минно-подрывной партии ведал старшина коммунист Михаил Алексеевич Власов. В партию входили кладовщик боевого питания Тютюнов и матрос Иванов. Вся партия состояла из 12 человек.

Взрывчатку заложили, дело оставалось за командой.

И она была произнесена:

— Рви!

В своем письме Алексей Яковлевич Лещенко пишет:

«Мне и сейчас тяжело думать о том, что 35-я батарея не существует. Приказ на уничтожение батареи стоил громадного нервного напряжения и даже, не стесняюсь сказать, слез…»

Вся служба Алексея Яковлевича прошла на этой батарее. В 1929 году после окончания школы оружия учебного отряда Лещенко назначили командиром орудия на 35-ю батарею. В 1931 году стал старшиной башни. Сдав экстерном экзамен на командира, становится помощником командира батареи. В 1935 году — командир башни. В 1940 году после курсов усовершенствования назначен командиром батареи.

Можно понять, какое состояние было у А. Я. Лещенко в тот тяжелый момент…

Лещенко отдал приказ в 00 часов 30 минут 2 июля. Первым был подорван правый командный пост батареи. В 00 часов 45 минут взорвана 1-я башня, через 10 минут — 2-я. Следующим взорван центральный пост управления силовой станции и других вспомогательных механизмов.

В 02 часа 00 минут батарея перестала существовать.

Никто из личного состава при подрыве не погиб.

Через некоторое время на подходе заметили сторожевые катера.

Командир 1-й башни Иван Сергеевич Лысенко с группой матросов и старшин прикрывал отход личного состава батареи.

Лещенко забыл номер катера и фамилию его командира: контузия давала о себе знать. Но Алексей Яковлевич хорошо помнит, что на катере находился дивизионный штурман старший лейтенант Волков.

В пути к Новороссийску катер выдержал бой с двумя торпедными катерами противника. В один торпедный катер было прямое попадание из 45-миллиметрового орудия. Это охладило пыл фашистов, и они отстали.

Было несколько налетов авиации, гитлеровцы бомбили и обстреливали катер из пушек и пулеметов. Были убитые и раненые, но команда сторожевого катера сумела отбиться и от вражеской авиации. Однако до Новороссийска не хватило топлива, поэтому зашли в Анапу.

Группа командира башни Лысенко продолжала сражаться с врагами и днем 2 июля. Только ночью с 3 на 4 июля оставшиеся в живых вплавь добрались до сторожевых катеров. Среди доставленных в Новороссийск был И. С. Лысенко.

Не всему личному составу батареи удалось в те июльские дни попасть на сторожевые катера. Вместе с другими, кто остался на Херсонесскому мысу, они продолжали сопротивляться. Ранеными, истощенными захватили их фашисты. Большая часть пленных погибла в лагерях и тюрьмах.

Михаилу Алексевичу Власову, Ивану Дмитриевичу Паршину, старшему сержанту Алексею Яковлевичу Побыванец, сержанту Ермолаю Яковлевичу Хренкину удалось, как пишет А. Я. Лещенко, участвовать в разгроме фашисткой Германии. Все они отличились в боях и были удостоены правительственных наград.