Непобежденные (СИ)

Стройная светловолосая женщина стоит у полуоткрытого окна, ее взгляд обращен на что-то вдали, на что-то, чего Амрит не видит, как ни силится, становясь на цыпочки, но он еще слишком мал. Мать обращается к нему, говорит что-то ласковое и нежно гладит по голове. Ребенок, проснувшийся в Амрите, ловит каждое ее движение, такое прекрасное и элегантное. Кажется, что Аелла — само божество, спустившееся к людям. Ей нужно поклоняться и исполнять любое желание. Ребенок берет руку своей матери и проводит по ней щекой. В комнату входит отец, и радость переполняет сердце Амрита. В комнате как будто стало теплее. Темные густые волосы щекочут детскую кожу, когда отец крепко обнимает свое чадо. Радость словно лепестки цветка распускается, и создается впечатление, что сердце не может вместить столько счастья и в то же время удивительного покоя. Амрит смотрит на родителей, и видит в их глазах любовь к нему, еще маленькому, но похожему на них обоих, в нем они угадывают свои черты и надеются найти продолжение своих мечтаний. Теперь родители смотрят друг на друга, и иная любовь видится ребенку — обжигающее пламя страсти, которое невозможно потушить годам, преданность друг другу…

Видение разбивается на осколки, и теперь Амрит видит иную картину.

Та же комната, тот же полумрак, лишь небольшой лучик пробивается через плотно закрытый занавес. Мужчина с уставшим и потухшим взглядом смотрит в одну точку. Его волос уже коснулось время, и седая нить видна даже чаще, чем каштановые пряди. Перед ним нетерпеливо прохаживается женщина. Все такая же прекрасная и недоступная. Время не властно над божеством.

— Прошу, пойми, этот дар меняет все! Кто бы мог подумать! Перед нами откроются все двери! Как давно мы мечтали об этом…

— Ты мечтала об этом, в моих мыслях было иное, Аелла…

— Твои мысли пусты, — раздраженно отвечает женщина, и на миг ее прекрасное лицо искажает гримаса брезгливости, — мы будем управлять кланом и вернем ему былое величие! Я уже вижу это!

— Успокойся, разве решение уже принято? Как ты можешь говорить с такой уверенностью? Да и наш сын не марионетка, я не намерен вмешиваться в его дела.

Женщина останавливается и подходит вплотную к мужчине.

— Тогда ты мне не нужен.

Очередное видение рассыпается подобно стеклу, и Амрит медленно открывает глаза.

— Ты ведь знаешь, что изменило твою семью, что превратило ее в руины?

— Да, я знаю, наставник.

— Поделись своими мыслями.

— Этой причиной был я. Когда во мне открылись способности, и все поняли, что я чтец, все изменилось. Мать, поглощенная мечтами о власти, почти сошла с ума. Отец, лишь чтобы не разбивать подобие семьи, остался, но стал бледной копией себя прежнего. Всему виной я, и моя никому ненужная сила видеть людей, читать их мысли…

— Ты не прав, Амрит. Всему виной зависть и тьма, поселившаяся в сердце твоей матери. Она виновата, но отнюдь не ты.

— Да что ты понимаешь? Как ты можешь такое говорить?!