Непобежденный

Теперь их жизнь стала нормальной, но скука работы стражников была роскошью, которую они быстро перестали ценить. Приятно было держать в руках оружие своих угнетателей, хоть все и понимали, что рано или поздно римляне вернутся, чтобы подавить восстание и жестоко наказать его участников. Когда придет этот день, они будут с мрачной решимостью сражаться насмерть, чтобы до последнего мгновения жизни остаться свободными. Свобода была самым ценным, что обрели они в этой жизни. Они уже никогда не променяют ее на мрачное подобие жизни в рабстве, где смерть становится всего лишь освобождением от страданий.

Тот, что следил за подходами к руднику, стоял, опершись руками на деревянный поручень башни. На нем была красивая зеленая туника, которую он нашел в доме прокуратора, и сейчас он слегка потирал пальцами свободной руки мягкую ткань. На ногах у него были калиги, снятые с убитого ауксилария, первая обувь в его жизни. Помимо копья в руке, у него на поясе был меч в ножнах, с богато украшенной рукоятью. Его живот был полон, и, хотя последнее вино и закончилось вчера, он надеялся еще порыться в домах в поселении, на случай если что-то не попалось на глаза другим грабителям, которые вернулись из поселения где-то час назад. Позади него трое его товарищей безмятежно спали, откинувшись на ограждение башни. Астуриец, которого назначили командовать охраной лагеря, придет лишь тогда, когда настанет время смены караула, так что можно их пока что не будить.

И тут часовой краем глаза уловил движение. На вершине холма, неподалеку от поселения, появилось облачко пыли. Затем появилась фигура человека, ведущего мула. Потом еще несколько мулов и людей, погонщиков. Они шли прямо к лагерю.

Часовой выпрямился, крепче сжимая копье. Подумал было поднять тревогу. В конце концов, это были первые люди, пришедшие к руднику с тех пор, как ушел Искербел. Но увидев, что их всего четверо, он задумался. Какая от них опасность тем, кто охраняет рудник? Если он протрубит тревогу, прибежит из лагеря астуриец, начнет спрашивать, в чем дело. Увидит немногочисленных путешественников с мулами и наверняка влепит ему пощечину за то, что зря тревогу поднял, как уже не раз бил других бывших рабов, если считал, что те пренебрегают своими обязанностями. И часовой принялся глядеть, как движется небольшая процессия людей и мулов. А затем обернулся к товарищам.

— Подымайтесь, парни. У нас гости.

Один из его товарищей приоткрыл глаза и кашлянул.

— В чем дело, Рефа?

— Какие-то люди с мулами приближаются к лагерю.

— Сколько?

— Четверо. Как думаешь, кто бы это мог быть?

— Не знаю. Да и плевать. Если подойдут ближе, скажи, что у рудника новые хозяева, пусть отваливают к чертям.

Пока они говорили, проснулись двое других и заулыбались, услышав последние слова.

Рефа шагнул к ним и толкнул ближайшего носком калиги.

— Похоже, что на мулах амфоры. Может, вино.

— Вино? — переспросил его товарищ, вставая и потягиваясь. — Что сразу-то не сказал? Если они подойдут к воротам, можно будет их уговорить, чтобы поделились. Пару емкостей, а, парни?

— Ага, — с ухмылкой сказал другой, и они вместе с Рефой подошли к краю башни, глядя на поселение.

В этот момент мулы уже вышли на главную улицу. Затем пришедшие ненадолго пропали из виду, но вскоре они вышли из-за дома и прямиком двинулись к воротам. Их вожак сидел верхом на муле, его ноги болтались по бокам животного. На нем была белая туника с капюшоном, откинутым назад, темные волосы и черты лица выдавали в нем местного. Он поднял руку в знак приветствия, продолжая вести свой небольшой караван в сторону моста через внешний ров.

— Можешь там остановиться! — окликнул его Рефа.

Мужчина потянул поводья мула, и животное остановилось. Остальные тоже остановили мулов. Рефа разглядел, что они одеты в простые туники и сандалии и у них нет оружия.

— По какому делу?

— Манлий Оскорф, виноторговец из Паластино, к вашим услугам, — ответил пришедший на местном наречии. — Слышал, что тут на руднике хозяева сменились. У людей, недавно обретших достаток, может найтись немного монет, чтобы потратить их на лучшие во всей Астурии вина.

Он показал на амфоры в плетеных корзинах, навьюченных на мулов.

— Достаточно, чтобы утолить жажду сотни человек. Если в цене сойдемся. Не хочешь попробовать, дружище?

— Почему нет? — пробормотал один из товарищей Рефы, разворачиваясь, чтобы спуститься по лестнице с башни. Другие иже собрались следом, но Рефа преградил им путь.

— У нас есть приказ. Никто не входит и не выходит без дозволения.

— Хочешь, чтобы этот астуриец стал тебе новым хозяином, так, что ли? — съязвил один из его товарищей. — Что такого, если мы посмотрим? Их всего четверо, и они без оружия. Ладно тебе, Рефа. Просто поглядим.

Не дожидаясь ответа, мужчина протиснулся к лестнице и начал спускаться прежде, чем Рефа успел возразить.

— Как же приказ?

— Приказы? К черту приказы. Я больше ни от кого не буду приказы выслушивать.