Непобежденный

– А ни за что. Просто положено по их дремучему мужицкому уставу бабу бить, вот он и бил. Бил за то, что она не такая, как другие поселковые бабы, ни на кого не похожа, за то, что книжки читала, бил просто из ревности, что она выше, благороднее его. Я никогда не любила отца, относилась к нему с брезгливостью. Спасибо мамочке нашей за то, что хорошие, культурные привычки нам прививала. И, как видишь, ее труды даром не пропали.

– А дальше у тебя как?

– А дальше так: я уехала после десятилетки, поступила в Биробиджан, в культпросветучилище, закончила, приехала в Комсомольск по распределению. В Дом культуры заведующей культмассовым сектором. Зарплата восемьдесят рублей. С этого я начинала. Поселили в общежитие. А тут вдруг тетка на поселке Майском объявилась, позвала к себе жить, комнату мне выделила, она одна жила, домик старенький, огород, хозяйство, корова, свиньи. Тут я поняла, что ей помощница нужна, работница, ну я помогала, конечно, научилась корову доить…А вскорости и судьба моя тут через дорогу нарисовалась. Наискосок соседи жили, а у них – муж мой будущий…Как увидел меня – проходу не давал. Все равно, говорит, будешь моей женой. Не хотела я за него выходить, ещё и не погуляла толком, парней не узнала, жизни не видела, но отвязаться не могла от него, судьба, наверное, у меня была такая. Он был из себя сильный такой, высокий, широкоплечий, голос – труба иерихонская, а лицом не вышел, ты его видел и знаешь. На заводе за глаза корявым его звали. Озлобился он от этого. Служил в армии на севере, на Чукотке в ракетных частях, поймал, говорит, большую дозу радиации, и по лицу короста какая-то пошла. Чем только его не лечили – бесполезно! И по бабкам водили, и по врачам. Так вот и вышла за него. Привыкла, на лицо никогда не смотрела. Но жили мы хорошо, дружно лет семь-восемь. В основном дружно, только до того времени, пока я дома в декретах сидела. Ему завидовали, мол, у него такая жена, а он ревновал, никуда не пускал, даже на танцы пойдем, и там какую-нибудь истерику закатит, что на меня мужики глазеют. Я когда в народный драмтеатр пошла, сразу ему сказала: «Будешь ревновать, запрещать, уйду от тебя». Ничего, смирился, как миленький.

– Кем он работал?

– Фрезеровщиком. Какую-то такую деталь делал для самолета, не знаю, как называется, которую, кроме него, в цехе никто сделать не мог, и он сильно от этого важничал. Зарабатывал всегда хорошо, двое детей у нас, а нужды мы никогда не знали, потом купили «Жигули», и вот тут-то началось…Тут уже началось бл-дство, женщины, ночные возвращения, вранье, машина, мол, сломалась, я этого не потерпела…Как раз в перестройку началось…и все пошло прахом, ссоры, скандалы, пьянки начались, дружки… Ну, и вскорости развелась с ним, уже восьмой год пошел…

В другой раз уже Никитин рассказывал Кате о своей жизни:

– А у меня, Катюша, всё просто, как в сказке: было у отца три сына, двое умных, а третий дурак.

Катя рассмеялась на эти слова.

– Дурак – это ты? – спросила она.

– Ну да. Я первенец в семье, работяга, а братья мои младшие – интеллигенты. Один журналист, другой в институте преподает. Всё время подсмеивались надо мной, я, по их мнению, мужик, человек необразованный. Конечно, в высших сферах я не витал и не витаю, поэзию не знаю, классиков читал только в школе по программе, да и то по диагонали. О чем можно со мной говорить? Только о рыбалке, да о моторах и зазорах, как говорили братья. Дурак, словом. Но я на них не обижаюсь, у каждого в жизни своей путь.

– А родители ваши откуда? – спросила Катя.

– Предки мои из Волгоградской области, из потомственных учителей по отцовской линии, казачьих кровей. Жили во Фролово, станция Арчеда. Слышала про такую?

– Никогда не слышала.

– Казачья станица, довольно большая, лет десять назад в отпуск ездил на родину предков. Одно время, когда безработица пошла, хотел туда с семьей перебраться, работа в этом городе была, там нефть и газ открыли, безработицы не было. Но там, степь сплошная, выйдешь за город, скучно, рыбалки нет, природа не та, как здесь. Понял, скучать буду, тосковать, да и жена отговорила. И как видишь, к счастью, тебя вот встретил.

– А родители твои где?