Непобежденный

– Нет! – прошипел он, изо всех сил стараясь не упасть в обморок. Не сейчас. Не тогда, когда он больше всего нужен своих гвардейцам. Рыча от гнева и боли, Катон выхватил копье у ближайшего к нему преторианца, мгновенно вскинул над головой и прицелился в воина. Изо всех сил швырнул вниз, прямо в цель. Но вражеский воин среагировал мгновенно, бросившись вперед, к воротам. Острие копья глубоко вонзилось в толстые доски моста, древко задрожало от силы удара. Катон благоразумно отступил за зубцы стены, и между ними тут же просвистели две стрелы.

– По команде льем смолу!

Двое гвардейцев подобрались к стене, а их товарищи продолжали прикрывать их щитами. Башня под ногами Катона вздрогнула. После короткой паузы последовал еще один удар, и на этот раз Катон услышал глухой стук тарана в ворота. Пора действовать. Прикусив губу, чтобы превозмочь боль, он заставил себя думать. Сделал глубокий вдох, выставил руку в сторону гвардейцев, держащих котел.

– Готовься.

Воины напрягли мышцы и расставили в стороны ноги.

– Остальные, внимание. Как только выльем смолу, встаете и кидаете копья, камни, все, что сможете, на тех, кто с тараном. Убейте их всех. Слышали?

Некоторые кивнули. Лиц других Катон не видел, но чувствовал, что они готовы действовать. Взяв щит, он снова посмотрел вниз и увидел, как астуриец медленно машет рукой, задавая ритм ударов. Таран снова ударил в доски ворот.

– Вперед!

Гвардейцы мгновенно выпрямили ноги и подняли котел, а затем отпустили передние ручки. Густая дымящаяся жидкость хлынула вниз на головы стоящим на мосту. Катон не видел, попали ли они, но на полсотни шагов в каждую сторону от башни разнеслись пронзительные вопли, перекрывая шум боя. Голова тарана упала, те, кто стоял сзади, держали другой конец, а их стоящие спереди товарищи попятились, вопя от боли. Пощады им ожидать не приходилось. Гвардейцы кинули вниз копья и принялись бросать камни. Двое упали, пронзенные копьями, третьему в голову попал камень, и он рухнул на мост, потеряв сознание. Потом камни попали и по другим. Оставшиеся в целости бросили таран и побежали.

Их командир, не попавший ни под смолу, ни под удары камней, заревел в отчаянии и ринулся следом, пытаясь вернуть своих воинов. Но град камней с башни лишил бунтовщиков боевого духа. Тем не менее, видимо, астурийца настолько боялись, что вскоре ему удалось собрать новую группу. Они стали подбираться к тарану, передняя часть которого, как и край моста, была залита дымящейся жидкостью.

Отбросив щит, Катон подбежал к жаровне, на которой грели смолу. Сорвав шейную повязку, он обмотал тканью основание жаровни и поднял ее. Стараясь не наклонять, осторожно двинулся вперед и, дойдя до переднего края башни, опрокинул чашу поверх зубцов стены. Угли полетели вниз, ярко вспыхивая, и рассыпались вокруг переднего края тарана. На смоле появились языки пламени, и оно быстро распространилось по мосту. Один из раненых, который все еще лежал, корчась на мосту, тоже загорелся, его одежда, заляпанная смолой, запылала. С трудом поднявшись на ноги, он издал нечеловеческий вой и побежал по мосту, будто ночной кошмар, живой факел, размахивающий руками и расталкивающий товарищей по пути к развалинам.

Увидев пожар на мосту, атакующие потеряли боевой дух окончательно, бунтовщики уже не карабкались вверх по лестницам. Их охватил ужас, и они, все как один, начали отступать, вылезая изо рва мимо все еще горящих фашин. Они бежали в темноту, оставляя тела мертвых и раненых, которыми был усеян ров перед стеной. Один из гвардейцев заулюлюкал им вслед, его товарищи подхватили его клич и начали выкрикивать оскорбления. Но тут в них снова полетели стрелы и снаряды из пращей, и преторианцам опять пришлось укрыться за стеной.

Убедившись, что вражеская атака отбита, Катон, шатаясь, пошел к заднему краю башни и жестом подозвал Метелла.

– Следите внимательно. Они могут попытаться атаковать снова. Хоть я и сомневаюсь в этом.

– Да, командир.

В голосе опциона явственно слышалась тревога.

– Командир, позвать хирурга?

– Нет. Как-нибудь справлюсь.

Собравшись с силами, Катон стал спускаться по лестнице, а затем двинулся к перевязочному посту за воротами, стараясь не шататься.

– Командир!

Он обернулся и увидел Макрона, который быстро спускался с вала, широко улыбаясь.

– Видел, как они побежали? Как чертовы овцы от волка, вот как!

Увидев лицо Катона в свете от стоящей рядом жаровни, Макрон едва не остановился.

– Ох, твою…

– Неплохо, а? – сказал Катон, с трудом улыбнувшись. – Теперь я уж точно не прославлюсь красивым личиком, когда в Рим вернемся. Пошли со мной, Макрон.

Они пошли к хирургу, и Катон старался изо всех сил, чтобы скрыть мучающую его боль.

– Теперь придется хирургу показаться. Пока что принимай команду. Не подпускайте противника к стенам и потушите огонь, пока надвратная башня не загорелась. Потом доложишь мне о потерях. Понял?

– Так точно, командир.

Макрон медлил, и Катон хлопнул его по спине.

– Все со мной нормально будет. У меня не в первый раз что-то в глазу мешает. Ты слышал приказ, центурион.