Неподчинение

В ней что-то гремит. А я думаю — мы вот так просто возьмём и уедем? Да кто меня выпустит, Динар распоряжение дал… Но Саша шагает к пыльному, незнакомому мне джипу. Открывает багажник, подхватывает меня на руки, словно пушинку и суёт внутрь.

— Но, — удивляюсь я уже из багажника.

— Так надо. Лежи тихонько, ноги подожми, я захлопну.

Я послушно поджимаю, впервые радуясь тому, что во мне росту едва больше полутора метров. Багажник захлопывается, на меня обрушивается душная темнота. Захлестывает паника, я снова не могу дышать. Кусаю ребро ладони, чтобы не закричать, боль отрезвляет. А потом темнота расцветает тонкими, пробивающимися то тут то там лучиками света. В них пляшут пылинки — это так просто, так буднично, что я успокаиваюсь. Повторяю про себя имя своей дочки, раз за разом, сотни раз. И когда хлопает дверь машины, заводится, оглушая двигатель, и тогда, когда автомобиль мчится набирая скорость, а моё тело нещадно мотыляет, словно в барабане стиральной машины. Имя дочери у меня на устах и тогда, когда автомобиль резко тормозит, снаружи доносится мужские голоса, а потом багажник открывается, солнце ослепляет.

— Да не при делах я, — возмущается мужчина, который работал у нас. — Я смену сдал и уехал, откуда мне знать, что она в багажнике моем лежит вся в брюликах? Она чокнутая, точно вам говорю, у неё и справка есть!

Мужик резко затыкается, а потом я вижу Руслана. Облегчение невероятной силы, оно просто сносит все на своём пути, подобно цунами. Я улыбаюсь и хлюпаю носом одновременно. Тяну к нему руки, он подхватывает меня, и на какое-то мгновение так хорошо, что кажется, больше ничего и не нужно. А потом озаряет — дочь.

— Ясмин, — напоминаю я.

Руслан несёт меня на руках, как ребёнка. Сажает в свой автомобиль. Говорит, что все хорошо. Что с Ясмин — Сашка. Что сейчас они едут в аэропорт, но на пути засада. А мы едем туда, очень быстро едем, за моей девочкой.

Я так нервничаю, что хочу попросить у Руслана сигарету, но не смею. Хорошие девочки не курят. Заглядываю в сумку — там два моих паспорта, российский и загран. Ещё какие-то документы. И телефон, его я не видела уже несколько месяцев. Включаю. Мигают огоньками оповещения соцсетей — это явно не то, что мне сейчас нужно. Моё внимание привлекло смс о пропущенных вызовах — шесть раз из клиники. Шесть. На меня обрушилось понимание того, что в суете и тревоге я просто позабыла про анализ, да и возможности съездить не было. Набираю номер, глядя как вдоль дороги на скорости пролетают столбы. Моя девочка уже близко.

— Это Бикбаева, — бросаю в трубку. — Вы звонили. Что-то важное с анализом?

— Зайнаб Ильдаровна, — расцветает в приторной улыбке женщина, ещё бы, сколько денег там оставляю. — Мы не смогли до вас дозвониться и дубликат анализа отправили на вашу домашнюю почту. Дело в том… Ваш муж, некоторым образом, бесплоден, — она мнется, явно не зная, как подступиться, а у меня сердце заходится неистово, точно в ожидании беды.

Женщина говорит что-то, и слова вроде бы знакомые, но все вместе как будто не имеют смысла, мне тяжело понять, о чем речь. Плохие результаты… что-то не то со спермой, и скорее всего, нужно пересдать, и лучше прямо в клинике…

— Погодите, — я сжимаю холодными пальцами виски, — что это значит — бесплоден?

Последнее говорю тихо, закрывая ладонью трубку, но Руслан и не слышит меня, он сам говорит с кем-то по телефону.

— Нужны дополнительные анализы, вы не переживайте, — она все ещё пытается утешить меня.

— Это… как давно у него?

— Это генетика, с самого рождения. Но повторюсь, нужно подтверждение диагноза, давайте мы запишем вашего супруга на анализы?

— Но у нас есть дочь, — растерянно отвечаю я, голос охрип, и телефон выскальзывает из ослабших пальцев, закатывается под сидение.

Я поднимаю взгляд на Руслана, мысли мечутся, я высчитываю недели — кажется, что Ясмин родилась в срок, у меня и мыслей не было иных, через сорок две недели после свадьбы… Я даже боюсь позволить себе думать дальше, потому что тогда…

— Блядство! — орет Руслан и бьет кулаком по рулю, резкий протяжный гудок прокатывается по салону, — блядство!

Я ещё не знаю, что он скажет дальше. Я просто чувствую, и это предчувствие беды затапливает меня с головой, оставляя без воздуха.

Поднимаю взгляд и вижу машину. Она небрежно припаркована у обочины, скорее, брошена наискосок и водители неистово сигналят, объезжая её. Мигают, горят тревогой аварийки, и сердце моё бешено бьётся в такт им. Потому что машину я узнала.

Мы резко затормозили, сзади завизжала тормозами машина сопровождения. Выскочили вместе с Русланом, синхронно распахнув двери. Руслан бежит быстро, я не поспеваю, ноги мои подкашиваются. Он бросается к Саше, который вываливается, буквально выпадает из салона на пыльный асфальт.

А я… Сердце моё замирает и ноги словно к земле прирастают. Но я делаю шаг вперёд наперекор всему. Заглядываю в салон и вижу пустое детское кресло, на полу — любимая игрушка Ясмин, розовый заяц. Глотаю крик, давлюсь им и только потом на Сашу смотрю. В уголке его рта пузырится кровь, но он жив.