Неподчиненная (СИ)

Одной рукой удерживая нож у моего горла, второй он стал шарить по моему телу. Потные лапы бесцеремонно сжали грудь, покрутили сосок. От боли у меня едва не хлынули слезы, но отвращение было сильнее. Валера вел себя так, будто видел грудь впервые. Да и женщину вообще. Пальцы его подрагивали от нетерпения, когда заползли мне под юбку. Потерли половые губы, покрутили, словно не зная, что делать дальше. Я снова дернулась, но острие ножа слегка прокололо кожу.

— Лучше сразу убей! — приказала я. — Трахаться с тобой я не буду. Только знай, моя бабуля не из слабых, хотя и слепая. Она знает, где я и с кем. И наверняка вызовет полицию.

Угроза подействовала. Валера вздрогнул всем телом и посмотрел непонимающим взглядом, перестав терзать мою «киску». Ни о каком возбуждении не могло идти и речи, я была сухой и неподатливой. Если бы он только попробовал войти в меня — даже пальцами — то не причинил бы ничего, кроме боли.

— Зачем полицию? — он непонимающе похлопал глазами. — Мы же только играем. Ты была такой зажатой, что я решил слегка позабавиться.

— Играем?! — рявкнула я, как разъяренная тигрица. — По-твоему, угрожать женщине ножом и насиловать — это игры? Так ты считаешь?

Он снова потянулся к моей груди — на этот раз прикосновение было более нежным, медленным, но оттого не менее противным.

— Разве это насилие? — уточнил он. — Ты сама хочешь меня, я чувствую. Твои трусики совершенно намокли, а соски торчат, как будто хотят проткнуть меня.

О да, проткнуть его я хотела. Только не сосками, а чем-то посущественней. К примеру, тем ножом, что сейчас упирался в мою шею.

— Ты совсем идиот? — спросила я зло, наплевав на опасность. —  Соски если и торчат, то только от боли. А трусы скоро намокнут от того, что я описаюсь от страха. Другого тебе своими игрищами не добиться.

Моя гневная речь на мгновение вывела Валерия из равновесия. Он задумался, что-то перебирая в мыслях, опустил нож. Этого мне хватило, чтобы с размаху ударить головой ему в живот. Понятия не имею, откуда у меня взялись силы и тем более навыки. Но удар получился весьма действенным и болезненным: Валера со стоном упал на пол.

А я в разрезанной блузке и смятой юбке бросилась к выходу. Плевать, как выгляжу, главное, сбежать. Добраться до дороги и остановить какую-нибудь машину. Или наткнуться на группу туристов. Что угодно, лишь бы не быть наедине с этим придурком.

— Стой! — выкрикнул он, поднимаясь. — Я не собирался тебя насиловать. И даже причинять боль.

Чертов замок никак не хотел открываться.

— Это будешь рассказывать судье!.. — обронила я. — И про игры, и про никаких запретов.

Подняв руки, он двинулся в мою сторону:

— Не надо судей и обвинений. Жена убьет меня, если узнает, как я провел отпуск. Давай договоримся, слышишь? У меня есть деньги — сколько хочешь за молчание?

Жена, вот как. Что ж, мне искренне жаль эту женщину. Впрочем, кто знает, вдруг она такая же извращенка и как раз-таки любит, когда ее муженек причиняет ей боль.

— Мне не нужны деньги, — рыкнула я. — Лучше дай ключ от наручников.

Он хотел сам освободить меня, но я боялась подпускать его близко. Ключ от наручников лежал на том же столике, возле вазочки с пресловутым вареньем. Видимо, в панике я не обратила на него внимания.

Что ж, слива помогла, скучать я перестала. Но и улыбаться желания не возникало.

Накинув одну из мужских рубашек, доходившую мне до колен, я схватила сумочку. Все это время Валера уговаривал меня не заявлять на него, все еще предлагал деньги.

— В следующий раз, когда решишь поиграть, вспомни о семье прежде, чем возьмешь в руки нож, — посоветовала я.

И вышла, громко хлопнув дверью.

Как добралась до своего домика, помню смутно. Все было как в тумане, размыто и нечетко. Кажется, я плакала, но перед тем как войти, приказала себе успокоиться.

— Как прошло свидание? — набросилась на меня бабушка. — О… Это сейчас так модно, ходить в мужских сорочках?

— Нет… не знаю, — нерешительно отозвалась я. — Просто надела первое, что попалось под руку.

— Оу… Выходит, вы с Валерой…

— Мы с ним не пара! — заявила я тихо, но твердо.

Вот это было правдой. Единственной, что я сказала бабушке о том дне, чтобы не пугать и не волновать понапрасну.

— Это все потому, что ты не забыла о Дмитрии. Все еще любишь его, да?

Не удержавшись, я кивнула и низко опустила голову.

— Так почему сейчас не с ним? — послышался новый вопрос.

Сдерживаться не осталось сил. Сжав кулаки, я вскинула голову и со злостью, что испытывала к Демону, выкрикнула:

— Да потому, что в командировке он обрюхатил секретаршу и теперь готовится стать примерным отцом!

Меня всю трясло, как будто стояла раздетая на льду. Даже когда мне угрожали ножом, я не была так испуганна и подавлена.

— Вот сволочь! — выдала бабушка. — Вот найду этого Демона и сама откручу ему яйца — чтоб неповадно было.

Глава 23. Дмитрий