Неподходящее место для леди

— Это был лорд Хардинг, — сказал мистер Алджер. — Но вернемся к нашему разговору — мы обсуждали прелести лондонской жизни, которые вам предстоит вкусить, если вы останетесь в Лондоне.

Я чувствовала, что, если останусь на Дикой улице, мне не удастся свести знакомства с теми людьми, от которых как раз и будут зависеть мои развлечения. Ответ мой прозвучал довольно резко:

— Я не собираюсь тотчас же пускаться в развлечения, о которых вы упомянули. Я еще не появлялась в свете, к вашему сведению. К тому же я в трауре.

— Но вы не носите траурные платья, — заметил он.

— Ну и что же? Я, действительно, не была знакома с миссис Каммингс, и папа счел возможным избежать лишних разговоров. То есть…

— Понимаю. Раз вы не считаете, что миссис Каммингс была вам настолько близка, чтобы носить траур, то скромные развлечения не будут выглядеть кощунством.

— Если я останусь, мы с мисс Теккерей снимем скромную квартиру — и с удовольствием будем посещать театры, библиотеки, галереи и просто выезжать на прогулки.

— Предлагаю посетить художественную выставку в Сомерсет Хаус как-нибудь во второй половине дня, когда карета и я будем свободны. Можете сами предложить день, не стесняйтесь. Мы ведь договорились.

Предложение показалось мне заманчивым и вернуло хорошее настроение.

— Это будет великолепно! — согласилась я.

Так как Алджер не стремился оставить карету и прогуляться пешком, я решила, что он спешит на работу, и спросила, не ждет ли его лорд Долман.

— Он никогда не бывает в палате раньше полудня.

— Лондон меня поражает: мужчины не ходят на работу раньше двенадцати, моя тетушка спала до середины дня, не ела в своей столовой.

— Я предупреждал, что вам придется узнать много нового, — он засмеялся. — Свою работу я постарался выполнить вчера. Теперь о балах, мисс Ирвинг. Я понимаю ваше нежелание появляться на них в период траура, но я ангажирован на многие менее официальные приемы. Если вы любите танцы, я думаю, что это развлечение не запрещено молодой леди, которая еще не была представлена в свете.

— Искренне благодарю, но я не рассчитывала на такие развлечения, и не вполне к ним подготовлена. Папа ждет меня дома в Рэдстоке, как только мне удастся выставить дом на продажу.

— Но вы говорили о квартире в Лондоне, — он вопростильно смотрел на меня.

— Вы правы, но папа об этом еще не знает, — призналась я. — Пока я не получу деньги за дом, боюсь, я не смогу уехать от отца.

— Значит, в ваших жилах все же течет бунтарская кровь. Если не сочтете чрезмерным мое любопытство, то интересно, чем вам не угодил отчий дом.

Алджер повернул назад и теперь мы ехали по Нью-Бонд-Стрит к Грин-Парк. В этот ранний час там было менее оживленно. Когда он убедился, что нам не грозит появление интересных знакомых молодых людей или привлекающих внимание магазинов, он предложил выйти из кареты и прогуляться пешком. Неожиданно для себя, пока мы прогуливались по аллеям парка, я рассказала ему о миссис Хеннесси и ее дочерях.

— Понимаю, что мои объяснения тривиальны и эгоистичны, особенно когда познакомишься с тем, как живут иные люди — миссис Кларк, например, или мистер Батлер, — но я, как и вы, мистер Алджер, хочу самостоятельности. В доме отца, после того, как он женится, у меня ее никогда не будет.

— На вашем месте я бы сделал то же самое, — сразу согласился он. — Но как опытный в делах человек я бы посоветовал вам временно остаться на Дикой улице и подождать, пока недвижимость возрастет в цене и можно будет получить приличную сумму, которая обеспечила бы вам безбедную жизнь и позволила снять небольшой домик в лучшей части Лондона.

— А как бы вы обеспечили себе приличный круг знакомых, живя на Дикой улице? В это место уж никак не пригласишь состоятельного и образованного человека.

— В Лондоне все возможно. Вы удивитесь, на какие странности здесь часто закрывают глаза, когда леди обладает солидным приданым, мэм.

— Такого приданого у меня нет, всего пять тысяч фунтов.

— И еще пять в виде имения на Дикой улице, по сегодняшним ценам. Итого — десять тысяч, вполне до статочно, чтобы получить в мужья баронета. Если подождете с продажей несколько лет, ваш капитал увеличится до пятнадцати тысяч. Мы, записные охотники за приданым, накидываем еще немного на внешность невесты, если она того заслуживает, — он остановился и придирчиво осмотрел мое лицо, не скрывая восхищения, от чего я почувствовала, что заливаюсь краской. — Такое лицо как ваше, — не изнуренное, не беззубое, без особых пятен и неправильностей — повышает вашу стоимость до двадцати тысяч. Могу поручиться, что у вас не будет отбоя от герцогов.

Я сказала неодобрительно:

— Не валяйте дурака.

— Почему бы и не подурачиться в погожий весенний денек… да еще в обществе приятной дамы? И пока вы не успели прийти к какому-нибудь необдуманному решению, позвольте заверить, что насчет вашей красоты я не шутил. Вы действительно красивы, хотя сами этого не понимаете.

— Я не тупица.

— Вы переворачиваете с ног на голову все, что я говорю — я хотел сказать, что вы не осознаете своей привлекательности.

— У меня некрасивый цвет волос.