Неподходящее занятие для женщины. Черная башня

Перед воротами было полным-полно народу. Компания японцев, ощетинившихся камерами и всевозможными принадлежностями для съемки, обогащала воскресный гомон высокими нотами. Серебряная поверхность реки Кем оставалась вне поля зрения, но неподалеку мелькали торсы скользящих вдоль берега гребцов, напоминающих кукол; они высоко поднимали свои шесты и разом отталкивались, словно выполняя фигуры ритуального танца. Между рекой и собором простиралась обширная лужайка, залитая солнцем, — ослепительно-яркое зеленое пятно, наполняющее воздух головокружительным ароматом. Немолодой худощавый профессор в шапочке с плоским квадратным верхом трусил по траве; ветерок раздувал рукава его мантии, отчего он напоминал огромного ворона, пытающегося взмыть в воздух.

— Он член университетского совета, — сказала мисс Лиминг, словно Корделия не могла обойтись без объяснений. — Поэтому он не может осквернить священный дерн.

Они молча прошли вдоль фасада универмага «Гиббз». Корделия ждала, пока заговорит мисс Лиминг. Однако, дождавшись, она поняла, что рассчитывала на иное начало.

— Вы думаете добиться успеха?

Заметив удивление Корделии, она нетерпеливо пояснила:

— В вашем детективном агентстве. Надеетесь справиться?

— Придется постараться. Это единственное, что я умею делать.

Она не собиралась исповедоваться мисс Лиминг в верности памяти Берни; она не смогла бы связно объяснить это даже самой себе.

— Слишком велики накладные расходы.

Заявление прозвучало как приговор, не подлежащий обжалованию.

— Вы имеете в виду контору и «остин-мини»?

— Да. Не знаю, как одному человеку может оказаться под силу зарабатывать достаточно, чтобы покрывать все расходы. Не можете же вы одновременно сидеть за машинкой, принимать заказы и раскрывать преступления. С другой стороны, нанять помощника вам тоже не по карману.

— Пока нет. Я собиралась обратиться на телефонную станцию. Это поможет решить проблему звонков, хотя, конечно, клиенты чаще предпочитают приходить и обсуждать дело лично. Если удастся сократить расходы, то мне хватит денег, поступающих от клиентов.

— Если таковые будут.

Корделия не нашла что ответить. Они несколько секунд брели молча. Потом мисс Лиминг сказала:

— Вы все равно понесли расходы, занимаясь этим делом. Вам по крайней мере придется выплачивать штраф за нелегальное владение пистолетом. Я поручила разобраться с этим своим адвокатам. Вы скоро получите чек.

— Я не хочу брать деньги за это расследование.

— Что ж, понимаю. Это как раз случай «честной игры», о которой вы толковали Рональду. Собственно, вам никакой платы и не положено. Но будет выглядеть менее подозрительно, если вы все же получите хоть что-то для покрытия расходов. Тридцать фунтов вас устроит?

— Вполне, спасибо.

Дойдя до края лужайки, они свернули в сторону Королевского моста. Мисс Лиминг сказала:

— Придется испытывать к вам благодарность до конца жизни. Я не привыкла к таким унижениям и не хотела бы привыкать.

— Так не испытывайте! Я думала о Марке, а не о вас.

— А я полагала, что вы действуете во имя справедливости или чего-то еще столь же абстрактного.

— Никаких абстракций. Во имя конкретного человека.

Остановившись на мосту, они свесились через перила, глядя на поблескивающую воду. Вокруг не было ни души. Мисс Лиминг произнесла:

— Знаете, беременность изобразить не так уж трудно. Нужен всего лишь свободный корсет и соответствующая набивка. Конечно, для женщины это унизительно, почти оскорбительно, особенно если она бесплодна. Но трудности в этом нет никакой, тем более если за женщиной специально не следят. За Эвелин никто не следил. Она всегда была застенчивой, сдержанной женщиной. Ее чрезмерная стеснительность по поводу собственной беременности казалась окружающим в порядке вещей. В Гарфорд-Хаусе не было подруг и родственниц, которые рассказывали бы страшные истории о родильном отделении и беспрерывно ощупывали ее живот. Нам пришлось всего-навсего избавиться от этой тупицы няни Пилбим. Рональд отнесся к ее исчезновению как к дополнительному преимуществу от этой псевдобеременности. Ему надоело, что к нему обращаются как к Ронни Келлендеру, толковому школьнику из Харрогита.

— Миссис Годдард сказала мне, что Марк был вылитая мать.

— Вполне в ее духе. Она не только глупа, но и сентиментальна.

Корделия воздержалась от комментариев. Через какое-то время мисс Лиминг продолжила: