Неподходящее занятие для женщины. Черная башня

Пройдя под аркой Королевских ворот, они свернули направо. Неподалеку отдыхал «остин-мини»; «ровер» мисс Лиминг поджидал ее подальше, на Куинс-роуд. Прощаясь, она на мгновение сжала руку Корделии твердой хваткой и сказала «до свидания» так буднично, словно они были кембриджскими подружками, расстающимися после нечаянной встречи на воскресном богослужении. На ее губах ни разу не появилось улыбки. Корделия смотрела вслед высокой угловатой фигуре, пока та, так и не оглянувшись, не исчезла за Воротами короля Якова. Суждено ли им повстречаться снова? Трудно было поверить, что количество их встреч исчислялось четырьмя. Между ними не было ничего общего, кроме принадлежности к женскому полу, однако дней, последовавших за смертью Рональда Келлендера, хватило, чтобы Корделия поняла всю силу женской преданности. Мисс Лиминг сама говорила, что они не испытывают друг к другу никакой симпатии. И все же одна отвечала за безопасность другой. Порой хранимая ими тайна ужасала Корделию своей чудовищностью. Однако со временем такие моменты случались все реже. Жизнь продолжается. Ни той ни другой не дано напрочь изгнать случившееся из памяти, однако она вполне могла представить себе, как в один прекрасный день они мельком встретятся взглядами где-нибудь в холле ресторана или театра или молча разъедутся на эскалаторах подземки, гадая про себя, пронеслись ли в памяти другой те же страшные картины. Даже сейчас, спустя всего четыре дня после оглашения вердикта, убийство Рональда Келлендера заняло свое место в пейзаже прошлого.

В коттедже ее уже ничего не удерживало. Она потратила целый час, упрямо наводя порядок в комнатах, в которых, как ей было отлично известно, на протяжении нескольких недель не появится ни единой живой души. Она сменила воду в чашке с баранчиками, стоящей на столе в гостиной. Пройдет еще три дня — и они совсем завянут, так и не порадовав ничьего взгляда, но у нее не поднялась рука выбросить живые еще цветы. Заглянув в чулан, она окинула взглядом прокисшее молоко и древнее говяжье рагу.

Первым ее побуждением было отправить и то, и другое в канализацию. Однако и то, и другое — вещественные доказательства. Они ей больше не понадобятся, но следует ли их уничтожать? Она припомнила вечную присказку Берни: «Никогда не уничтожайте вещественных доказательств». Шеф бесконечно баловал подчиненных байками, подтверждавшими правоту этой аксиомы. В конце концов она решила сфотографировать бывшую еду, разместив ее на кухонном столе и тщательно выставив экспозицию и диафрагму. Занимаясь этим, она сознавала бессмысленность и смехотворность своих усилий, поэтому, завершив их, она с радостью освободила бутылку и кастрюлю от неаппетитного содержимого и водрузила их чисто вымытыми на кухонную полку.

Пришло время собрать поклажу и перенести в багажник свитеры Марка и его книги. Сворачивая толстую шерсть, она вспомнила о докторе Гледвине, мерзнущем у себя в саду на ярком солнце. Вот кому они пригодились бы. Но она не могла отвезти их: такого жеста можно было ожидать от Марка, но не от нее.

Заперла дверь и сунула ключ под камень. Она не в состоянии снова оказаться лицом к лицу с мисс Маркленд, отдавать же ключ кому-то еще из этой семейки тем более не хотелось. Добравшись до Лондона, она отправит мисс Маркленд короткую весточку с благодарностью за доброту и с пояснением, где искать ключ. Напоследок она еще разок прошлась по саду. Сама не зная зачем, снова приблизилась к колодцу. Там ее поджидал сюрприз. Земля вокруг цоколя оказалась вскопанной и усаженной анютиными глазками, маргаритками и крохотными пучками бурачка и лобелии. Цветы уже успели приняться и бодро высовывались из щедро политых лунок. Колодец выглядел теперь ярким оазисом среди наступающих сорняков. Картина радовала взгляд, но одновременно казалась странной и оттого внушала какое-то беспокойство. В окаймлении праздничного венка колодец с крышкой выглядел чем-то непристойным, напоминая деревянную грудь с нагло торчащим громадным соском. И как эта крышка могла раньше казаться ей чьей-то безобидной и даже изящной выдумкой?

В душе Корделии боролись жалость и отвращение. Наверняка это дело рук мисс Маркленд. Колодцу, на протяжении многих лет внушавшему ей ужас, угрызения совести и неосознанное восхищение, предстояло отныне превратиться в храм. Корделия предпочла бы не видеть столь безумного и прискорбного зрелища. Внезапно ее охватил страх, что она может снова столкнуться с мисс Маркленд и узреть в ее глазах огонек безумия. Она выбежала из сада, плотно закрыла калитку, которую тут же с радостью обвили щупальца сорняков, и, не оглядываясь, укатила прочь. С делом Марка Келлендера покончено раз и навсегда.

Глава 7

На следующий день ровно в девять утра она поднялась в контору на Кингли-стрит. В городе установилась необыкновенно теплая погода. Стоило ей открыть окно, как разогретый воздух поднял со стола густое облако пыли. Ее ждало всего одно письмо — длинный жесткий конверт с адресом адвокатской конторы, представляющей интересы Рональда Келлендера. Текст оказался коротким: