Неподходящее занятие для женщины

Она поднялась на второй этаж и, идя по коридору, толкнула дверь одной из комнат. Ей в ноздри ударил резкий запах виски, и она инстинктивно шмыгнула в комнату и тут же затворила за собой дверь, словно боясь, что запах пропитает весь дом. В комнате, где царил неописуемый беспорядок, кто-то был: на кровати, натянув на себя покрывало, лежала женщина с огненно-рыжими волосами в алом шелковом халате. Корделия подошла ближе и вгляделась в ее лицо. Женщина была пьяна до бесчувствия. Из ее полуоткрытого рта, подобно клубам дыма, поднимались одуряющие пары виски. Ее оттопыренная нижняя губа и сморщенный подбородок придавали всему лицу брезгливое выражение, будто она резко осуждала собственное состояние. Тонкие губы были густо вымазаны яркой помадой, перепачкавшей морщины вокруг рта, так что тело казалось поленом, тлеющим с одного конца. Бурые от никотина скрюченные пальцы, унизанные кольцами, вцепились в покрывало. Два ногтя были сломаны, остальные покрывал когда-то ярчайший, но теперь облупившийся лак.

Окно загораживал массивный туалетный столик. Стараясь не смотреть на скомканное тряпье, открытые склянки с кремами, просыпанную пудру и грязные чашки с остатками кофе, Корделия протиснулась к окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий, прохладный воздух. Среди деревьев бесшумно перемещались неясные тени, напоминающие призраки давно сгинувших кутил. Оставив окно открытым, она вернулась к кровати. Она ничем не могла помочь женщине, разве спрятать ее холодные руки под покрывало и укрыть ее еще одним, более теплым халатом, висевшим в гардеробе, что она и сделала. Так по крайней мере женщине не повредит сквозняк.

Снова очутившись в коридоре, она чуть не столкнулась с Изабелль, выходящей из соседней комнаты. Схватив ее за руку, она втащила ее назад в спальню. Изабелль тихонько вскрикнула, но Корделия плотно прижала ее спиной к двери и угрожающе прошептала:

– Расскажите мне, что вы знаете о Марке Келлендере!

Фиалковые глаза заметались по комнате, словно ища путь для бегства.

– Меня не было там, когда он это сделал.

– Когда кто сделал что?

Изабелль отступила к кровати, как будто неподвижная фигура, издающая теперь сдавленный хрип, могла прийти ей на помощь. Внезапно женщина перевернулась на бок и громко всхрапнула, как животное, которому причинили боль. Обе девушки уставились на нее, боясь быть замеченными.

– Когда кто сделал что? – повторила Корделия.

– Когда Марк покончил с собой, меня там не было.

Женщина на кровати тихо застонала. Корделия понизила голос:

– Но ведь вы побывали там за несколько дней до этого? Вы зашли в дом и спросили, как его найти. Вас видела мисс Маркленд. Потом вы сидели в саду и ждали, пока он закончит работать.

Девушка почувствовала облегчение, словно вопрос оказался неожиданно безобидным, – или Корделии это только почудилось?

– Я просто заехала повидаться с Марком. В колледже мне дали его адрес. Я поехала его навестить.

– Зачем?

Резкость вопроса озадачила ее, но ответ прозвучал просто:

– Мне хотелось побыть с ним. Он был моим другом.

– И любовником? – Такая обезоруживающая прямота быстрее вела к цели, чем вопрос, спали ли они вместе и тому подобные глупые эвфемизмы, которые могли оказаться непонятными для Изабелль, – в ее прекрасных глазах читался испуг, но в них нельзя было прочесть, насколько верно она понимает свою собеседницу.

– Нет, Марк никогда не был моим любовником. Он работал в саду, и мне пришлось его ждать. Он поставил для меня стул на солнце и дал книгу, чтобы я потерпела, пока он освободится.

– Что за книгу?

– Не помню. Что-то очень скучное. Мне было очень скучно, пока Марк не освободился. Потом мы попили чаю из смешных чашек с синей полоской, погуляли и сели ужинать. Марк приготовил салат.

– Что было потом?

– Я уехала домой.

Она обрела спокойствие. Корделия заторопилась, услышав шаги и голоса на лестнице.

– А до того? Когда вы с ним виделись до этого чаепития?

– За несколько дней до того, как Марк ушел из колледжа. Мы поехали на моей машине на пикник к морю. Но сначала остановились в городке – кажется, он назывался Сент-Эдмундс, и Марк зашел к доктору.

– Зачем? Он был болен?

– О нет, какая болезнь! Он оставался там слишком недолго, чтобы успеть пройти – как вы это называете? – осмотр. Он пробыл в доме всего несколько минут. Это был очень бедный дом. Я ждала его в машине, но, как вы понимаете, не у самого дома.

– Он объяснил, для чего туда заходил?

– Нет, но я не думаю, что он добился, чего хотел. Потом он сидел грустный, но у моря опять повеселел.

Она тоже повеселела и смотрела на Корделию со своей очаровательной, ничего не значащей улыбкой. Ее пугает коттедж, подумала Корделия. Она с готовностью болтает о живом Марке, но мысль о его смерти она не может перенести. И все же это не признак личной скорби. Он был ее другом, он был мил, он нравился ей. Но теперь она прекрасно обходится без него.

В дверь постучали. Корделия посторонилась, и в комнате очутился Хьюго. Увидев Изабелль, он приподнял брови и сказал, не обращая внимания на Корделию:

– Это твои гости, голубушка. Может быть, спустишься к ним?