Неподходящие люди

Врач сказал, что у нас с Юлей обязательно будут дети, ситуация в его практике стандартная. Но вот мне отчего-то кажется, что если бы Юля не прошла через все то, через что прошла, если бы ее жизнь была легче, в ней случилось бы меньше стрессов и напрягов, то все могло бы закончиться иначе. Я рассказал Павлу, что сделал со Средним из троицы. Больше никто не знает, а то могли бы появиться проблемы. Я действовал не в состоянии аффекта, а хорошо продумал свой план. Есть такая статья, как доведение человека до самоубийства - наверное, меня могли бы привлечь по ней. Я рассуждал логически: однажды я уже отмотал срок за то, что избил Среднего до такой степени, что он полностью ослеп на один глаз. Но, сука, живет и видит-то обоими. Нечестно! Надо довести дело до конца.

Мы встретились в баре у всех на виду, скрываться не было смысла. Побеседовали. Он, конечно, в ужас пришел, когда меня увидел. По испуганным глазам, бледной физиономии и дерганным жестам я без труда сделал вывод, что он боится. Все это время подсознательно ждал моего появления, понимал, что просто так не отделается. Готовился. Умолял простить его, заверял, что действовал под наркотой, что потом осознал и самому страшно стало.

Поразмыслив, я предложил ему выход. Я ведь за его инвалидность понес наказание, все честно. Он должен быть слепым на один глаз. Так правильно. Нельзя один и тот же глаз дважды лишить зрения. Тем более, что парень вроде как… раскаялся. Работал, встречался с девушкой, в церковь ходил и ставил свечки за наше с Юлечкой здоровье. По крайней мере, клялся в этом. Он во всем обвинял друзей, дескать, попал под влияние. Но Заводила уже мертв, дважды его блевать кровью не заставишь. Увы.

В моих планах было уничтожить врага, но после нашего разговора… отпустило. Противно стало, не более того. Где он, и где мы с Юлей? Растоптать убожество — какое от этого удовольствие?

Мне нужно было лишь, чтобы он действительно частично ослеп. Тогда квиты. С этим можно жить. Он ведь якобы живет так долго. Кто ж виноват, что он так неумело это с собой сделал. Я положил на стол перед ним кое-какое канцелярское «холодное оружие», предложил выбрать. Тот разнылся, слюни-сопли распустил, упросил меня дать ему месяц, обещал справиться самостоятельно. Я думал, он из города сбежит, а он… идиот, напившись в стельку, вызвал скорую и брызнул себе в глаз перцовкой с каким-то ядреным, запрещенным нашим законодательством составом, а у него на один из компонентов аллергия оказалась. Задохнулся в собственной квартире. Пока «скорая» доехала, спасать было уже некого.

Когда это случилось, мы с Юлей в Китае отлично проводили время. Я работал, она шоппилась — впервые полетели вместе. Со мной, конечно, полицейские поговорили по возвращении, но предъявить-то нечего. Не я ему запрещенную перцовку покупал, не я забрызгивал. Предсмертных записок тоже не обнаружилось. Нелепая смерть.

Я не знаю, осуждаете вы меня или, наоборот, считаете слабаком за то, что так долго тянул с местью. Я не чувствую угрызений совести. Возможно, мне даже стало чуть легче отпускать Юлю куда-то одну. Самую малость. Несмотря на сложную жизнь, нервную работу, какие-то трудности, я, можно сказать, частично обрел гармонию. Минус два — уже неплохо.

Мне нравится жить с Юлей, я вижу наши перспективы. Я абсолютно точно знаю, что мою жену не мучают кошмары по ночам, в сексе она раскованна и активна. Прекрасна. Я действительно был готов перелистнуть страницу, пытаться игнорировать скачущее по пятам Прошлое, чтобы не наломать новых дров и не испортить свое, а вместе с ним - и Юлино будущее, но после срыва беременности сорвался сам. И теперь понимаю, что должен был разобраться с этим делом. Так правильнее. Наверное. Не знаю. Я никому из них не желал смерти, всего лишь… получить по заслугам. Возможно, в их случае так и случилось, одному Богу известно.

Я поблагодарил Павла за то, что он сделал. На этом мы разошлись и теперь общаемся сугубо по делу, хотя, уверен, могли бы стать друзьями. Просто мы - олицетворение той части жизни друг друга, о которой хочется забыть навсегда. Хорошему человеку напоминать о подобном? Ни в коем случае, я пас.

Остался Василий-младший. До него никак не дотянуться, чтобы своих при этом не задеть, слишком высоко забрался. Знаю, что работает, женился, с виду — прилежный гражданин, без пяти минут судья. Живой, здоровый, счастливый. Поэтому Прошлое все еще таится в углу комнаты, забитое уже, хиленькое, сжавшееся в комочек. Дрожит, пока я сижу за кухонным столом со своей Юлей на коленях, и она целует меня в шею, прижимается.

Мы говорим о делах, я специально несколько раз «съезжаю» с темы, умалчивая подробности поездки, пусть помучается. Юля смотрит на меня внимательно и слегка недовольно, но пока не торопит. Рассказывает про события в офисе, последние сплетни. Все утро с ней болтаем без остановки, и уверен, многим еще не успели поделиться.