Неподходящие (СИ)

— Как ты можешь быть таким бессердечным? — изумленно спросила она, развернувшись. Взглянув на труп, Эрин опять отвернулась, обращая злые глаза только на Тозиера.

— Ты про собаку? Ну, да. Животные милые душки и все такое. Но я не могу сочувствовать каждому встречному-поперечному трупу. Сейчас, тем более, есть заботы поважней.

— Сострадание должно быть всегда! — беспрекословно возмутилась Дример. Возмущение в ней было столько же, сколько изумления в Тозиере на такие слова.

— Тебе ли такое говорить вообще, — сказал он. Но тут Ричи улыбнулся, и улыбка его готова была выйти за пределы самодовольной рожи. — Говорить, к тому же, точно как Стэн.

— Не смей. Говорить. О Стэне.

— Твою мать, да у меня же чертово дежавю! — воскликнул Балабол. Он продолжил путь, оставляя труп и разгневанную Дример здесь. Эрин дико желала, чтобы сейчас этот ублюдок в темноте навернулся обо что-нибудь.

Но они могли уже навернуться оба. Последние спички потухли, как единственная хорошая вещь, в этой скрытой ото всех пещере. Невероятно большой. Эрин казалось, что, проходя ее все больше и больше, они с Тозиером преодолевают поочередно все круги ада. И, как бы смешно это не было, они оказались тут именно вдвоем. Дример было столько же смешно, сколько страшно, и поэтому она ринулась бежать за Ричи. Столкнувшись с его спиной, чуть не свалилась на землю. Ричи удивительно быстро развернулся и удержал ее за руку. Больше ничего не говоря, они вновь пошли дальше.

— Почему ты так сильно реагируешь на мертвых животных, если твой близкий дружок, Патрик, постоянно их мочил? — «ничего» продлилось слишком недолго. — Наверно, почти весь город об этом знал. Не удивляйся.

— Не собираюсь, — вяло ответила Дример. Силы у нее были почти на исходе — они прошли тут, наверно, уже несколько километров. Эрин держалась за руку Ричи, как за перекладину. Тот не возражал, видимо, помня о ее великодушном поступке с курткой.

— Отвечай на вопрос.

— Что ты хочешь услышать? Я никогда не принимала в этом участие.

— Делала вид, что ничего не знаешь? — хмыкнул Тозиер, как ножом резая по больному месту. — А никогда не хотелось того же?

— Твоя логика не поддается никакому объяснению, Ричи, — огрызнулась Эрин. Она бы отпустила чертового Балабола, смело идя вперед, но темнота велела ей оставаться на месте. И вдвоем они передвигались маленькими шагами, не представляя, что им попадется на пути.

— Моя логика — логичней логичного, — красноречиво ответил Ричи.

— Тогда давай продолжать думать логично, Ричи. Патрик в пять лет замочил родного брата, — сказала Эрин таким тоном, будто пересказывала конспект по истории. Ричи невольно остановился. — Раз он был моим другом, то, значит, я бы последовала ему примеру, если бы у меня тоже был брат?

— Неизвестно, что творится в твоей сумасшедшей голове, Дример, — в голосе Ричи сквозила сталь, — Я ни капли не удивился, если бы ты такое сотворила.

— О, я прямо читаю между строк: «ты ебаная сука, Дример!» А ты, Ричи, и все остальные не мерзнете там, на вершине ваших моральных устоев? — с присущей только ей гневной интонацией, ответила Эрин. Она с силой толкнула стоящего на месте Тозиера вперед, с желанием не тянуть время и поскорей выбраться отсюда.

— Не терпится от меня избавиться? — сразу просек Ричи, но шагу прибавил. Эрин уже не брала его за руку, а только зацепилась пальцами за куртку, дабы не потерять Балабола в темноте.

— Вы все, главное, такие хорошие! — но начала она совсем о другом. Ох. Как же Тозиера бесили такие резкие отклонения от темы. — Кроете компанию Генри дерьмом, себя считая святыми. Наверняка, над Генри тоже издеваетесь. В такой момент, блять! Вы хоть представляете, каково ему сейчас? Он переживает не мимолетные издевательства, подъебы или пинки за школой. Жизнь его превратилась в непрекращающийся кошмар. Даже не спорь, Тозиер — не говори, что это неправда, и вы все тайком не злорадствуете ему. Ты сейчас тут бродишь, говоришь, ржешь, шутишь — живешь, в конце концов! Радуйся этому, а злорадство над человеком, у которого уже никогда такой жизни не будет — у которого нормальной жизни вообще нет — оставь при себе.

— Хорошо, Эрин, — ответил Ричи удивительно быстро. — Тогда тебя я тоже больше трогать не буду.