Неподходящие (СИ)

Вообще не к месту, Дример улыбнулась. Глупо, иронично, пропуская в душе через себя множество оскорблений за длинный язык. Она бы сейчас с радостью вырвала его и повесила бедному Денбро на шею, как утешительный приз. Но тому он вряд ли было нужен. А она тем более. Кому она нужна, кроме Уриса, который вообще сумасшедший?

— Со смерти? — тут уточнила Дример, прокручивая про себя слова Стэна, как на повторе. Вдумалась она в них не сразу. — Он же просто исчез.

— Ну, я не вижу особых отличий, собственно, — как-то загадочно ответил Стэн. Голосом, видом, поведением и вообще всем, что мог предложить, Урис ясно намекал, что не хочет продолжать обсуждать эту тему. Дример полностью это понимала.

Тем более, вместе с темой Джорджи она еще (так эгоистично, блять!) вспомнила, что для нее сегодня тоже особая дата. Тоже два года. Но не со смерти (к сожалению), а с момента ухода от неудачников. Будучи еще неудачницей, Дример видела Джорджи последний раз. С силой пнула его прямо в бок и, наблюдая за текущими по щечкам слезами, даже не представляла, что это последняя их встреча. Эрин все еще удивлялась, как Билл не отомстил ей, а после (как сейчас!) продолжал спокойно общаться. Дример, на его месте, ненавидела бы себя. Но Билл хорошо скрывал эмоции и трудно было представить, что у него на уме. Единственным, о чем Дример точно знала, была его любимая поговорка. Каждый раз звучащая как-то зловеще.

— Через сумрак столб белеет… — начала Дример, вглядываясь в потолок таким взглядом, будто там был сам Билл. Краем уха она представляла, что слышит его напряженное дыхание, и старалась не думать, что на самом деле это Стэн. Остаток фразы держался на языке, как липучка, и было очень трудно закончить. — В полночь призрак столбенеет.

Наверное потому, что это была самая страшная часть фирменной поговорки Билла, каким-то образом помогавшей ему от заиканий. И каким-то образом до сих пор пугая ее до чертиков. Или сейчас пугал Билл, сегодня — самый несчастный неудачник?

— Больно? — спросил Стэн, совсем без интереса. Дример непонимающе взглянула на него, а тот кивнул на кулак русоволосой, сжатый прямо возле сердца. Как по волшебству, Эрин тут же ощутила в нем колющую боль. Всего секундную, но этого хватило.

— Немножко.

И вновь, как по волшебству, (как в ебаной стране чудес! как в диснеевской сказке!) послышался выкрик «ты что…» от Каспбрака, который, однако, тут же прервался. Дример, настроенная сейчас лишь на негативные эмоции, в ужасе решила, что Ричи сделал ему что-то страшное. Благо она контролировала эмоции и случайно не спугнула чокнутого Тозиера резким шумом со своей стороны. Шикая на также испуганного Стэна, с призывом быть тише, Эрин тихо поднялась на ноги. Еще максимально тише она просунула ключ в скважину и повернула его, тут же недовольно морщась — щелчок был слишком громким. Но, подождав немного и не услышав ничего возмущенного (не получив открытой дверью по лбу), Эрин решила, что его не услышали. Она с опаской взглянула на Стэна — он глядел на нее с выражением «ты что, блять, делаешь», но ободряюще показал палец вверх. Джентльмен, не иначе. Русоволосая тихонько приоткрыла дверь, готовая сейчас ко всему, что увидит.

Но только, блять, не к Тозиеру, засасывающему Каспбрака, как новомодный пылесос «Электролюкс»! Эдди, похоже, разделял ее мысли. Невольно приподнявшись на цыпочки, из-за внушительной разницы в росте, он так и застыл с открытыми глазами, будто не ощущал нахальные губы Ричи на своих. Эрин так и думала эти бесконечные три секунды, пока Эдди, совсем не как пай-мальчик, не обвил в ответ бледную шею Ричи руками и не прикрыл глаза, после чего начал отвечать брюнету с едва ощутимым напором. Наверное, даже неожиданно появившийся Бауэрс не вывел бы сейчас Эрин из дикого шока.

— О, бог ты мой… — неизвестно еще с каким подтекстом выпалила русоволосая.

Голос ее даже слегка не походил на шепот, звучал громко, но парочка в кладовке не слышала чертову Дример. Они будто выпали из привычного течения жизни. Эрин полностью бы поняла это чувство — ибо она чувствовала то же самое, когда целовалась сегодня со Стэном. А Стэн, не зная, о чем думает Дример и даже не подозревая, за какой страшной картиной она наблюдает, тоже заглянул в кладовку. Надолго его не хватило, и он тут же отвел взгляд в сторону, однако, не отходя от Дример, которой это зрелище уже даже начинало нравиться.

— Я бы назвал это слегка по-другому, — безобидно поспорил еврей, сейчас намереваясь выяснить примерное количество волос на макушке Дример. Услышав негромкое хлюпанье, выданное затянувшимся поцелуем, Урис поморщился. Не то, чтобы он испытывал явное отвращение к происходящему… Но, сами понимаете…