Неподражаемая

Зоя резко повернулась, зацепила стул, тот накренился, спинка задела стол, стол вздрогнул, стакан с недопитым вином опрокинулся, и вино разлилось по столу, стекая на пол. Стакан, из которого пил Рассел, скатился на пол и разлетелся вдребезги. Зоя не обратила на это ни малейшего внимания, но, когда Рассел преградил ей путь и она поневоле посмотрела на него, ее кожа покрылась мурашками: никогда еще она не видела Рассела таким рассерженным: челюсти стиснуты, на щеке дергается мускул. Щетина, отросшая за день, придавала ему еще более зловещий вид. Несколько секунд он молчал, по-видимому пытаясь совладать с собой, затем, не разжимая зубов, процедил:

— Зря ты так себя ведешь.

Зоя небрежно отмахнулась.

— Ерунда! Жаль только, что это вино вылилось не на твои брюки.

Рассел угрожающе прищурился.

— Если бы оно вылилось на мои брюки, ты бы уже лежала на спине, а я бы делал то, что мне давно следовало сделать!

Зоя отпрянула, пораженная его грубостью. Ей отчетливо представилась картина, нарисованная Расселом: она лежит на полу, прижатая его крупным телом, отблески пламени не способны прибавить тепла к жару, которым охвачены их тела. При мысли о том, как его твердая плоть наполняет ее, как на пике наслаждения в нее изливается его семя, она ощутила, как ее внутренние мышцы непроизвольно сокращаются. Она попыталась отшутиться и разрядить атмосферу:

— Значит, мне лучше вообще не пить вино в твоем присутствии.

Но Рассел не дал свести разговор к шутке.

— Убери за собой, а потом я покажу тебе, где мы будем спать. — Он переступил через осколки стакана и, прежде чем Зоя успела найти слова, чтобы выразить свое возмущение его высокомерием, вышел из кухни, закрыв за собой дверь.

Зоя посмотрела на учиненный ею беспорядок. Но она не желала чувствовать угрызения совести, Рассел сам напросился! Он постоянно ее поддразнивал, посмеивался над ней, выжидая момент, когда она ослабит защиту, чтобы сделать ее своей во всех смыслах этого слова.

Ну погоди, думала Зоя, я тебе покажу! Она взяла совок и веник и наскоро собрала осколки. Потом сложила грязную посуду в раковину, но мыть не стала — еще чего, она ему не прислуга! Приведя кухню в относительный порядок, она решительно вышла в коридор, готовая к очередной стычке с Расселом. Даже если во всем этом огромном доме с привидениями всего одна кровать, она не будет делить ее с ним! — твердила себе Зоя.

Рассела она нашла в главной спальне — приятной комнате с большим окном-эркером, выходящим в сад. Хотя по современным стандартам спальня была очень просторной, кровать, стоявшая посередине, не просто занимала центральное место, она царила в комнате. Зоя распахнула дверь и с порога провозгласила:

— Я не собираюсь спать с тобой в этой постели!

— Понятно.

Она настороженно всмотрелась в него, пытаясь разгадать, какую игру он затеял, но Рассел умел превращать свое лицо в абсолютно непроницаемую маску.

— Это исключено.

— Нет. — Она сжала и разжала кулаки. — Дело не в том, что ты не привлекателен, наоборот, то есть… — Зоя замялась. — Просто… просто я не могу, и все тут!

— Понимаю.

Чтобы не наговорить лишнего, Зоя плотно сжала губы.

— Я могу спать на диване в гостиной, — великодушно предложил он.

Она облизнула пересохшие губы.

— Это очень любезно с твоей стороны. Спасибо.

— На здоровье. — Рассел взял свои вещи, лежавшие на кровати, и ушел, оставив Зою одну. Еще и дверь за собой закрыл.

Зоя воззрилась на закрытую дверь со смешанными чувствами. Она понимала, что не должна чувствовать себя обездоленной, не должна испытывать разочарование, но она чувствовала и то и другое. В досаде она плюхнулась на кровать и тут же вскочила: ее движение подняло тучу пыли. Она зажмурилась и чихнула.

Медовый месяц, называется! Она снова чихнула, вдобавок у нее стали чесаться и слезиться глаза. Стало ясно, что спать на этой кровати она не сможет. Зоя разулась и босиком отправилась на поиски Рассела. Он оказался в гостиной, как и говорил, однако Зою ждал сюрприз. Решительно распахнув дверь гостиной, она застыла как вкопанная: Рассел стоял посреди комнаты совершенно обнаженный. Ее появление его нисколько не смутило.

— Тебе что-нибудь нужно? — небрежно поинтересовался он.

Зоя раздраженно подумала, что он, наверное, привык щеголять перед женщинами в чем мать родила. Сколько их было, восхищенных зрительниц, — десятки?

— Я… — Зоя сглотнула и попыталась поднять взгляд выше его талии. Ее усилия увенчались успехом только с третьей попытки. — Нет, я пришла сказать, что…

— Кровать оказалась неудобной? — подсказал Рассел.

— Да… то есть нет… Дело не в удобстве. Я не могу на ней спать, у меня на нее аллергия.

— Аллергия, говоришь? — с интересом переспросил Рассел. — Интересно.

— Ну да, я чихаю. И у меня глаза слезятся.

— А по-моему, с твоими глазами все в порядке.

Зоя подошла ближе.

— Нет, не в порядке. Посмотри сам, они у меня покраснели.

Рассел серьезно всмотрелся в ее глаза с таким выражением, словно видел их впервые. Наконец он покачал головой и вынес свой вердикт:

— По-моему, все нормально, ты сгущаешь краски.