Неподражаемая

— Сгущаю краски? — возмутилась Зоя. — Да по твоей милости я сегодня не смогу уснуть!

— Значит, мы в равном положении, — невозмутимо подытожил он.

Зоя не сразу поняла, что он имеет в виду, а когда поняла, то покраснела до корней волос. Она круто повернулась и собиралась с негодованием удалиться, но зацепилась босыми ступнями за протертый до дыр ковер, споткнулась и упала бы, если бы в последний момент Рассел не успел ее подхватить. Она оказалась прижатой к нему всем телом, ее спина упиралась в его твердую грудь, а ягодиц касалось…

— Советую смотреть под ноги, — мягко пророкотал он ей в ухо. — Тебе вообще стоит быть поосторожнее. Учитывая, сколько ты выпила, ты можешь натворить такого, чего бы никогда не сделала в трезвом уме.

Зоя повернулась к нему лицом. Она по-прежнему была плотно прижата к его телу, но сейчас ей было все равно.

— Я не пьяная!

— Я и не говорил, что ты пьяна.

— Не говорил, но намекал.

— Да что ты?! — притворно обиделся Рассел. — У меня ничего подобного и в мыслях не было!

— Опять ты надо мной смеешься. — Зоя хотела рассердиться, но неожиданно для нее самой ее голос превратился в хриплый шепот. — Я же тебе говорила, чтобы ты не смел надо мной смеяться.

— Поверь мне, солнышко, я не смеюсь.

Зоя чувствовала жар и твердость возбужденной плоти, упирающейся в ее живот. Она заглянула Расселу в глаза, и ее ноги стали ватными. Впоследствии она так и не смогла вспомнить, кто сделал первый шаг: может быть, Рассел, а может, она сама первая коснулась его губ своими. Точно она знала только одно: их губы снова слились в жарком поцелуе, язык Рассела проник в ее рот, она впустила захватчика совершенно добровольно, более того, с радостью. Тело Зои ныло от желания, и она больше не могла его игнорировать, тем более бороться с ним. Отбросив все сомнения, не думая о последствиях, она хотела принадлежать Расселу. В эти минуты Зоя вообще не могла понять, почему так долго сопротивлялась: ей с самого начала должно было быть ясно, что они будут принадлежать друг другу. Конечно, их связь не может продлиться долго, думала Зоя. Как только Рассел поймет, что она в постели полный ноль, холодна как ледышка, он вернется к своим холостяцким привычкам и образу жизни, но даже осознание неизбежности такой развязки не мешало ей желать его. Пусть он станет ее мужчиной хоть ненадолго, это лучше, чем не познать его близости вовсе.

Рассел опустил ее на диван очень бережно, что было удивительно, учитывая степень его возбуждения. Последней связной мыслью Зои было: как хорошо, что диван раскладывается и что Рассел его уже разложил. Опустившись на колени рядом с диваном, Рассел стал освобождать Зою от одежды. Вскоре Зоя была полностью обнажена. Она ожидала, что Рассел ляжет рядом с ней, но он, не вставая с колен, коснулся губами ее живота. Она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.

— Доверься мне, — прошептал он, опуская голову ниже.

Зоя закрыла глаза и полностью растворилась в ощущениях. Даже в самых смелых эротических фантазиях Зоя не представляла ничего подобного. Рассел ласкал ее только ртом, но с ней творилось нечто невообразимое. Казалось, вместо крови по ее венам заструился жидкий огонь, а в самом средоточии ее женственности росло какое-то странное напряжение, требовавшее выхода. С первым спазмом Зоя невольно вскрикнула и тут же прикусила губу, чтобы сдержать рвущиеся из горла стоны наслаждения. Рассел поднялся с пола и лег на диван, опираясь на локти по обеим сторонам от Зои. Она чувствовала близость его мужского естества, но, когда опустила руку, чтобы несмело коснуться его пальцами, Рассел взял ее за запястье.

— Подожди, я должен тебя защитить.

Он протянул руку куда-то в сторону, послышался шорох разрываемого пакетика, и через пару секунд Рассел уже снова навис над ней. В эту минуту Зое было безразлично, сколько женщин было у него до нее и даже сколько их будет после. Сейчас он с ней, сейчас он хочет только ее, а все остальное не имеет значения.

Входя в нее, Рассел издал низкий стон. Даже возбуждение не помешало Зое удивиться: она была уверена, что Расселу с его богатым опытом ее неискушенность покажется скучной, он же, казалось, был тронут.

— Тебе не больно? — хрипло прошептал он.

— Нет, — выдохнула Зоя.