Неподражаемый доктор Дарвин

В возбужденном голосе доктора Поул различил эхо тех чувств, что овладевали им самим при мыслях о сокровище. Дарвин опустился на колени, потом не без труда распластался на каменном полу у обрыва.

— Эразм, позвольте-ка мне. Вы не созданы для этаких упражнений.

— Нет-нет. У меня все получится. Знаете, это ведь то самое сияние, что мы видели на существах.

Доктор потянулся вниз… увы, его пальцы скользили по сырому камню, на добрых десять дюймов не дотягиваясь до верхней границы поросли. Пыхтя от усилия, он ухватился за свисающий с моста конец веревки и свесился еще сильнее.

— Эразм, не валяйте дурака! Подождите до завтра, когда мы придем сюда с помощниками.

Дарвин снова крякнул — на сей раз торжествующе.

— Достал!

Торжество оказалось недолгим. При этих самых словах пеньковая веревка, сгнившая за много лет пребывания в сырости, просто-напросто распалась у него в горсти. Потеряв равновесие, доктор перевалился за край и со сдавленным проклятием полетел вниз головой в черную воду. Раздался громкий всплеск — и все стихло.

— Эразм!

Джейкоб Поул вихрем развернулся, слепо шаря во тьме. Через несколько секунд ему наконец удалось нащупать фонарь. Открыв створку, он направил луч на поверхность воды. Дарвина не было и в помине. Поул торопливо сорвал с себя пальто и башмаки. Шагнув на край, мгновение поколебался, а потом набрал в грудь побольше воздуха и прыгнул в неизведанные глубины безмолвного черного омута.

— Прошло более трех часов. Они должны были подать сигнал.

— Наверное, и подавали. — Ричард Текстон, прищурившись, вгляделся в черноту на холме.

— Нет. Фонарь горит ровно. Ричард, я беспокоюсь. Гляди, они поставили его как раз на том месте, где огни демонов ушли в Венец. — Анна с несчастным видом покачала головой. — На Кросс-Фелл сейчас, надо думать, страшно холодно. Не могу себе и представить, чтобы они просидели там три часа совершенно неподвижно и даже не просигналили. Наверное, попали в беду.

— Пожалуй. — Открыв окно, Текстон высунулся и вгляделся пристальней. — Нет, Анна, все бестолку. Даже при ясной луне я не видел ничего, кроме фонаря, да и тот только когда ты мне показала. Давай подождем еще полчаса. Если не подадут сигнал — пойду за ними.

— Ричард, не сходи с ума! Надо ждать рассвета. Полезешь за ними в темноте — сам убьешься. Ты же знаешь, зрение у тебя не такое, чтобы подниматься в гору ночью даже при полной луне.

В открытое окно ворвался леденящий ветер. Текстон захлопнул створки.

— На рассвете. Да, ты права. Лучше мне пока все собрать. Возьму лекарства и шины для перевязок, но уповаю на Господа, что они не пригодятся. — Он поднялся. — Предупрежу садовников: нам, возможно, придется устраивать поутру спасательную экспедицию. А ты, любимая, ложись и немного поспи. Ты же почти всю ночь просидела, приклеившись к окну.

— Посплю.

Анна Текстон улыбнулась вслед выходящему мужу — но так и не оставила своего поста у окна, так и не оторвала глаз от одинокой светящейся точки на темных склонах Кросс-Фелл.

Ледяная, невыносимо холодная вода обхватила тело, сковала, точно «железная дева». Джейкоб Поул судорожно ахнул, чувствуя, как эти убийственные объятия выдавливают воздух из легких, и ужаснулся мысли, что придется нырять с головой. И тут только до него дошло: он стоит! Стоит! Заводь оказалась не глубже пяти футов.

Полковник принялся бродить по воде, ощупывая дно одетой в носок ногой, пока не коснулся чего-то мягкого. Собравшись с духом, он снова набрал побольше воздуха и погрузился под воду. Ну и холодина! Руки мгновенно свело, но Поул все же кое-как ухватил Дарвина за плечо, вытянул наверх и, отмаргиваясь, повернул неподвижное тело головой вверх. Полковника била судорожная дрожь, сердце разрывалось от жуткой мысли, что он прижимает к себе всего лишь труп.

Через несколько секунд Дарвин закашлялся, изо рта у него хлынула вода. Пробормотав благодарственную молитву, Поул поддерживал друга, пока сотрясавшие того спазмы не ослабели.

— Что произошло? — Голос доктора звучал слабо и неуверенно.

— Вы свалились. Должно быть, ударились головой о дно. Зубы у Поула так и стучали, руки и ноги утратили всякую чувствительность.

— Простите, Джейкоб. — Дарвин зашелся в очередном приступе кашля. — Я вел себя, как полный кретин. — Он приподнялся. — Смотрите, я уже могу стоять сам. Лучше бы нам выбраться отсюда, пока мы вконец не окоченели.

— Легче сказать, чем сделать. Взгляните на обрыв. И с другой стороны так же.

— Все равно надо попробовать. Залезайте ко мне на плечи, вдруг дотянетесь.

Цепляясь окоченелыми руками за скользкие камни, Поул с усилием вскарабкался Дарвину на плечи. Увы, сколько он ни тянулся, напряженные от усилия пальцы скользили на целый фут ниже края. Полковник попробовал ухватиться за неровности в камне — напрасно. Чертыхнувшись, он снова соскользнул в ледяную воду.

— Без толку. Не дотягиваюсь. Вот влипли.

— Мы не можем позволить себе здесь завязнуть. Час бултыхания в этом пруду нас убьет. Похоже, сюда стекает талая вода горных снегов — она близка к замерзанию.