Неподведенные итоги

Так вот, если первым камертоном в постановке фильма послужи­ла жизненная реальность, с которой мы знакомились в процессе съе­мок, то вторым камертоном, определяющим человеческую правду характеров и отношений, стала Людмила Гурченко. Приглашая ее на роль, я, честно говоря, не подозревал, с кем мне предстоит иметь дело. Понимал, что главную роль будет играть замечательная актри­са, но что в группе появится атомный реактор, конечно, не предпо­лагал.

Поначалу она вела себя тихо. После длительной творческой раз­луки предстояла взаимная притирка, понимание, кто чем дышит, кто во что превратился. Первое – необыкновенно радостное – откры­тие состояло в том, что у Гурченко и у меня оказалось поразитель­ное совпадение мнений, вкусов, взглядов по всем проблемам, касаю­щимся искусства. С самых первых дней возникло абсолютное дове­рие друг к другу. И вот тут Людмила Марковна, поняв, что не на­рвется на самолюбивый отпор с моей стороны, что я умею слушать актера и считаться с ним, развернулась вовсю. Она начала свою раз­рушительную и в то же самое время созидательную деятельность.

Театральные артисты обычно не могут отдавать все свое время и все свои силы работе в кино. Участие в репертуаре, репетиции, вводы в спектакли забирают у актера театра не только время, но и часть творческой активности. Гурченко же, когда снимается, отдает себя целиком фильму, своей роли. В этот период из ее жизни исклю­чается все, что может помешать работе, отвлечь, утомить, забрать силы, предназначенные для съемки. Когда кончается рабочий день, она возвращается домой и заново проигрывает все, что снималось сегодня, и готовится к завтрашней съемке. Каждый день она прихо­дила в гримерную, прощупав, продумав, прочувствовав предстоя­щую сцену. Она точно знала, в чем драматургия эпизода, каково его место в картине, какие качества героини ей надо здесь проявить, где в тексте правда, а где ложь, Такой наполненности, такой самоотда­чи, такого глубокого проникновения в суть своего персонажа я не встречал ни разу. Актерская работа, съемка – это ее религия, ее вера, ее жизнь. Ничего более дорогого, более святого, более любимо­го для нее не существует. Она живет этим и ради этого.

И ее отношение к людям искусства продиктовано тем, как они в свою очередь относятся к искусству. Она не терпит бездарностей, пошляков, приспособленцев, равнодушных ремесленников и лепит им в глаза горькую правду-матку. Отсюда частенько возникают толки о ее несносном характере, разговоры о «звездной болезни», за­знайстве и т.д. Так вот, я, пожалуй, никогда не встречал такой послушной и дисциплинированной актрисы. Она безотказна в работе, исполнительна, всегда готова к бою. Она ни разу не опоздала ни на минуту. Ни разу не впала в амбицию, не раздражалась, не «показы­вала характер». Если у нее бывали претензии, то только по делу. Все, кто мешал картине, были ее врагами. Все, что препятствовало съем­ке, вызывало ее гнев. Она живет под высоким напряжением и переда­ет его окружающим. Она, конечно, фанатик в самом лучшем и высо­ком значении этого слова.

Ее главная черта – кипучая, безмерная заинтересованность во всем, что касается создания картины. Обычно артист – автор своей роли. Конечно, с помощью писателя и режиссера. Но Гурченко не только автор своей роли. Ее энергия такова, что она становится со­автором всех создателей. Она – соавтор сценариста, потому что, пропустив через себя написанное, вносит изменения в литературную ткань. Она – соавтор режиссера, потому что заботится не только о себе в сцене, но и о партнерах, о мизансцене, предлагает, как сни­мать тот или иной эпизод. Она – соавтор оператора, потому что до­сконально знает свой портретный свет. Она – соавтор композитора, потому что феноменально музыкальна и чувствует современность в музыке. Она – соавтор гримера, потому что разбирается в причес­ках. Она – соавтор художника по костюмам, потому что умеет сама выдумывать фасоны и бесподобно шить. (Началось это от нужды, а потом превратилось в творчество.)

Ее щедрая натура по-царски разбрасывает мысли, идеи, предло­жения всем авторам съемочного процесса. Она становится соавто­ром истинным, которого не интересуют притязания на титры – ее заботит только улучшение качества картины. Сама она безупречно владеет профессией и знает все нюансы кинопроизводства, причем иной раз лучше многих специалистов. Ей присущи острый, живой ум, быстрота реакции, хватка, умение стремительно ориентировать­ся во времени и в пространстве и, самое главное, убежденность и знание, чего именно нужно добиваться. При этом она судит по самым высоким критериям, ненавидя компромиссы и уступки.