Неподведенные итоги

Действительно, несмотря на то, что я собрал для участия в нашей картине первую сборную страны (если так только можно выразиться об актерской команде), никто их на Западе не знал. Также никто не знал и имени постановщика фильма Рязанова. А к этому моменту мы уже строили декорации, заканчивалось шитье костюмов, на при­усадебном участке Кузьмы Гладышева – селекционера-лысенковца – был посеян якобы выведенный им гибрид томата с картошкой, где на ботве должны были бы вызревать помидоры, а под землей – картофельные клубни. Этот гибрид, как знает читатель, был назван самоучкой-мичуринцем ПУКС, что означало «Путь к социализму». Мы остановили свой выбор на мерине Абзаце, который должен был «сыграть» мерина Осоавиахима. Был сделан дублер действующего самолета ПО-2, перекрашены десять гражданских самолетов под военные истребители И-16, которые встретили войну 41-го года. Ад­министрация договорилась с гостиницей и турбазой, где мы намеревались, жить. Одним словом, к началу съемок было практически все готово.

Но тут, как в детской игре «Замри», все замерло, застыло, остано­вилось. Что делать? Ведь мы же не можем снимать без разрешения англичан. А уже подходил к концу июнь месяц. Если через две-три недели мы не начнем съемок, будет поздно, не успеем снять, ведь действие картины происходит летом. И мы посылаем англичанам послание, что хотим провести переговоры о создании нашего, рус­ского фильма. Те отвечают согласием принять у себя делегацию «Мосфильма».

И вот делегация в составе заместителя генерального директора, юриста и директора картины поехала в Лондон на переговоры – спасать картину, торговаться, добиваться приемлемых условий. Меня поразило больше всего то, что английская фирма не только оплачивала им гостиницу, но наши были вынуждены попросить у «Портобелло» еще и суточные. Что же после этого могли думать о нашей делегации богатые британцы?

Пока в Лондоне велись тяжелые переговоры с партнерами, пока съемочная группа замерла в оцепенении, ожидая решения своей участи, я продолжал жить нескучной жизнью. Три отставных генерала отправили письмо в адреса ЦК КПСС, Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, в редак­ции газет «Правда» и «Красная звезда». Протестуя против экраниза­ции книги Войновича, авторы, в частности, пишут и такое:

«И вот теперь этот народ должен быть осмеян и с экрана. И кем? Тем режиссером, который уже однажды, выступая по телевидению, бравировал тем, что смог укрыться от призыва в армию и участия в Великой Отечественной войне. Не выполнил свой долг и не стал за­щитником Родины?!»

...И теперь он-то и будет экранизировать повесть, как говорится, возьмет дело в «умелые руки»?! И т.д. и т.п.

Подписали этот документ:

«Ветераны Великой Отечественной войны – председатель инже­нерной комиссии Московской секции СКВВ, лауреат Государствен­ной премии СССР, почетный гражданин города Могилева, доцент, генерал-лейтенант запаса .....; 

председатель совета ветеранов ВИА имени В.В.Куйбышева, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор военных наук, профессор, генерал-майор запаса.....;

предсе­датель Совета военно-патриотического воспитания молодежи в ин­женерных войсках, отличник просвещения РСФСР, кандидат техни­ческих наук, доцент, генерал-майор запаса.....(эти фамилии не назы­ваю по причине, которая станет понятной ниже).

Я уже писал, что получал письма с несогласием, с протестами против создания фильма, но те письма не выходили за обычные рамки, в них не было клеветы и оскорблений. Тут же я решил отве­тить трем генералам, каждому в отдельности.

Вот выдержки из моего письма:

«В своем письме... Вы и Ваши соавторы оскорбили мою честь и достоинство человека и гражданина. В этом письме Вы и Ваши соав­торы обвинили меня в уклонении от воинского долга, в нарушении Конституции, по сути, в дезертирстве. Прежде чем инкриминировать мне уголовное преступление, надо было, по всей вероятности, для начала навести кое-какие справки. Тогда бы Вы поняли, что 9 мая 1945 года мне еще не было семнадцати с половиной лет, а в армию, как Вам известно, призывали с восемнадцати. Опираться в своих до­мыслах на мой телевизионный рассказ, где я поведал о том, как в 1952 году не попал на месячные лагерные сборы в армию из-за того, что был в длительной киноэкспедиции на Дальнем Востоке, по мень­шей мере, несерьезно. Ведь это событие превратилось в Вашем изло­жении в факт, будто я „смог укрыться от призыва в армию и участия в Великой Отечественной войне“. И больше того, „выступая по теле­видению, бравировал этим“... В своем письме Вы возвели на меня напраслину, оговорили меня, обозвали трусом... Ваши утвержде­ния – клевета и оскорбление. Кроме того, Вы послали свои унизи­тельные для меня высказывания в высокие организации и газеты.

В течение месяца я буду ждать от Вас письменного извинения. Если его не последует, то я подам на Вас в суд за оскорбление лич­ности».

И подписался:

Эльдар Рязанов,

секретарь правления

Союза кинематографистов,

народный артист СССР,

лауреат Государственных премий ЦССР и РСФСР,

член Союза писателей СССР,