Неподвижно летящая стрела

Дина уже не слушала дальнейший рассказ. Мысли ее крутились вокруг зуба, лежащего у нее в кармане. Это явно обломок — он небольшой и без той части, которая называется корнем. Он, скорее всего, тоже был чьим-то талисманом в древние времена. А что случилось с ним потом? Его хозяина убили? На зубе виден скол. Может, это был удар топора, от которого погиб хозяин талисмана? Или зуб был разбит позже, во время раскопок?

— Скажите, — внезапно произнесла она, — а чьим талисманом мог быть акулий зуб? Кто мог быть его хозяином — волхв, шаман, маг, колдун?

Экскурсовод посмотрела на нее не слишком добро и нехотя ответила:

— Да чьим угодно. С вашего позволения, я вернусь к своему рассказу.

Дина дождалась, когда экскурсия свернула в соседний зал, и выскользнула из помещения. Едва попав домой, она сразу включила компьютер.

Информация в Интернете была скудная. Оказалось, зубы акул попадались довольно часто, а первым человеком, догадавшимся, что странные каменные треугольники не что иное, как останки древних акул, был великий Леонардо да Винчи.

— «Мальтийские рыцари считали, что такой талисман способен защитить еду и питье от яда», — прочитала вслух Дина. — Интересно, им это помогало? Что-то я сомневаюсь, честно говоря… И жители Африки туда же: использовали акульи зубы как амулет от змей и скорпионов. То есть, по сути дела, тоже от ядов.

— Дина, ты дома? — Марк открыл своим ключом дверь, и по квартире разнесся аромат тюльпанов и лилий. Дина быстро подхватилась и выскочила навстречу мужу.

— Ах, какие красивые! — она зарылась лицом в цветы. — Ты просто волшебник, какой восхитительный букет!

— Тебе, правда, нравится? Девушка в салоне долго рассказывала мне о разных цветах, но я ничего не запомнил. Но этот букет!.. Он называется «Думаю о тебе». А, каково?

Дина сморщила носик:

— Фи, де-евушка… Ну соврал бы уж, что сам цветы подбирал. Вот эти нежно-лиловые, к примеру. Или вот эти сиреневые. Или, на худой конец, белые.

— Почему белые удостоились такого эпитета?

— Потому что их берут те, кто боится ошибиться в выборе.

— А, понял. Но я и правда все сам выбирал. Там знаешь сколько всяких тюльпанов — желтые, красные, в пестрых пятнах… Розы, опять-таки, с лилиями, и сирень с этими, как их… — он задумался, приподняв одну бровь, — у мамы твоей еще на даче растут. И она все время трясется над ними, кричит, чтоб под окнами мы не ходили. «Не дай бог, цветы потопчите».

— Гиацинты?

— Вот, да! Они. А я выбрал именно эти цветы.

Марк явно обиделся, и Дина почувствовала угрызения совести.

— Спасибо, — она встала на цыпочки и повисла у него на шее.

— Слушай, а может, ну его, этот ужин, пойдем сразу в постель?

Через полчаса бурных любовных ласк Марк откинулся на подушку и, заложив руки за голову, сказал:

— Давай поедем с тобою жить куда-нибудь на остров, а? Я буду ловить рыбу, а ты — сидеть дома и беречь очаг.

— Нет, давай наоборот: я буду ловить рыбу, а ты топить печь. Дома сидеть мне и так уже изрядно надоело.

— Вот нет в тебе романтики, Дина.

— Зато у меня есть масса других достоинств. Любопытство, например.

— Ха! Это достоинством можно назвать с о-очень большой натяжкой.

— Неправда. Если бы не было любопытства, человечество бы до сих пор в пещерах жило.

— Это любознательность, радость моя, — снисходительно сказал Марк.

— А в чем разница?

— А-а… Мм… Ну-у, любознательность — это тяга к познанию, а любопытство — это желание совать нос куда не стоит. В общем, слово имеет негативный оттенок, по моему мнению.

— Ты не сильно обидишься, если я тебе скажу, что ты не прав?

— Не может быть!

— Любопытство по определению — это стремление к познанию, присущее живым существам.

— Хорошо, а любознательность?

— То же самое.

— Я сейчас проверю.

— Проверяй.

Марк вскочил и, натянув джинсы, направился к компьютеру. Плюхнувшись в кресло, покликал мышкой по экрану, чтобы вывести ноутбук из спящего режима, и уткнулся в экран.

— Нет, не буду. Я тебе верю.

Открыв почту, он сразу углубился в чтение какого-то письма.

Дина встала и, надев платье, села рядом с мужем, подогнув под себя одну ногу.

— Ма-арк, — протянула жалостливо она, как только он оторвался от экрана. — А можно тебя кое о чем попросить?

— Только если это не больно.

— Вот опять ты! — возмутилась она. — Ну ничего серьезно не воспринимаешь, все с ехидцей.

— Диночка, да я само внимание, уже весь тебя слушаю.

— Еще и паясничаешь…

— Все! — Марк серьезно подпер кулаком голову и изобразил страшную заинтересованность.

Несколько секунд Дина разглядывала его молча, потом скептически фыркнула:

— Не верю. Ну да ладно, раз выбора у меня все равно нет… Я хочу попасть на скалу у реки Мзымты.

— Что?!

— Понимаешь, я была сегодня в музее. А там есть точно такая же окаменелость, что ты нашел у Мзымты. Это обломок зуба мегалодона — гигантской ископаемой акулы. И зубы этой акулы, естественно не зная, что это за зубы, в древности люди использовали как талисманы и амулеты.

— Очень интересно. Но на скалу тебе-то зачем?

— Я хочу осмотреть это место, вдруг там еще что-то сохранилось.