Неподвластна времени

— Да нет, я занят сейчас не работой, — наконец ответил он, осознав, что молчание затянулось. — Другими делами.

— Понятно, — не задавая лишних вопросов, сказала Паула. — У меня теперь тоже куча дел, — подкупающе доверчивым тоном сообщила она. — Я решила начать новую жизнь. Все изменять: внешний вид, образ жизни, обстановку в доме. Даже, может, пойду работать. А то слишком скучно стало. Детей ведь нет, посвящать себя некому. — Она вздохнула, как показалось Филипу, печально. И тут же рассмеялась, явно устыдившись последних слов. — Впрочем, тебя мои дела, все, что со мной связано, наверное, больше не интересует, — добавила она наигранно весело.

— Нет, почему же, — тотчас возразил Филип. — Я хочу развестись с тобой, это так, но совершенно чужими мы уже никогда друг для друга не станем. Я даже с удовольствием приду тебе на помощь, если потребуется. Цивилизованные люди расходятся друзьями.

— Да, наверное, ты прав… — задумчиво протянула Паула. — За предложение помощи спасибо. Ты тоже, если понадобится, обращайся.

— Непременно.

— Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Мы и так уже проболтали слишком долго. До воскресенья.

— Пока.

Филип опустил руку с телефоном и снова глубоко задумался. С Паулой произошло какое-то чудо. Почему? Потому Что он наконец оставил ее в покое? Перестал мучить своим присутствием, дал возможность вдохнуть полной грудью, обрести новые надежды? Несколько дней назад она и слышать не желала о разводе, а теперь, очевидно, взвесив все «за» и «против», осознала, что это единственный выход.

Может, ответственность за то, что в последние несколько лет она была раздражительной, скандальной и всем недовольной, в самом деле лежала на нем одном? Может, ему следовало прощения у нее попросить, а не задирать нос?

Неужели она была не прочь обзавестись детьми? — размышлял он, вспоминая слова Паулы о том, что ей некому себя посвятить. А я не понял ее, обидел какими-то своими действиями или высказываниями, вынудил протестовать, прикидываться безразличной к детям, влюбленной исключительно в себя?

Кретин! Сломал жене жизнь, гордо ушел, пытаюсь навязаться другой женщине, которая, кстати, без объяснений от меня сбежала… А что, если и с Джордан все сложится так, как с Паулой? Допустим, я разыщу ее, разведусь с женой, уговорю Джордан стать моей, удочерю Кэти… А что потом? Не повторится ли и с ними та же история?

Некоторое время он сидел в полной растерянности. Смотрел на дом, постукивал по рулю пальцами. Потом вдруг приказал себе не раскисать и отбросил наводнившие душу сомнения.

Может, я и был во многом не прав с Паулой, подумал он, откидываясь на спинку сиденья. Но все мы совершаем ошибки, без этого человек не человек. Главное, пусть с опозданием, но понять, признать, что ты оступился. И идти вперед, совершенствуясь и умнея.

Я люблю Джордан, чувствую, что смогу стать ей в жизни надежной опорой. Значит, не откажусь от своих намерений. Несмотря ни на что.

8

Прошло несколько мучительных дней. Наступило воскресенье. У дома Джордан Филип просиживал вечерами до наступления полной темноты, утром и днем ее поджидал Стэнли, человек, которого Филип специально нанял. Безрезультатно. За целую неделю Джордан не появилась на улице, где прожила с дочерью полгода, ни разу.

Филип по-прежнему ломал голову над тем, что могло заставить ее бесследно исчезнуть, но ничего стоящего, кроме предположений об угрозах бывшего мужа и страхе перед мужчинами вообще, не приходило на ум. Загадка не давала покоя ни днем ни ночью. Тоска достигла такого накала, что хотелось волком выть, рвать на себе волосы. Он с трудом, но усмирял в душе тревогу, все время помня о том, что паника в любом деле лишь помеха. И упорно продолжал ждать.

Около девяти вечера он попросил Стэнли на час-полтора его подменить. Тот приехал через двадцать минут, и Филип позвонил жене. Она ответила не сразу, гудка после шестого.

— Если хочешь, можем встретиться прямо сейчас, — сказал Филип.

— Да, конечно, — несколько сдавленным голосом пробормотала Паула.

— Я приеду… где-то через четверть часа.

— Жду.

Филип заметил, что в доме, где они с Паулой прожили пять лет, и перед ним произошли колоссальные изменения, как только подъехал. Забор из металлических прутьев был заново покрашен и весело поблескивал в лучах клонившегося к горизонту солнца. Лужайка перед входом оказалась тщательно пострижена. На окнах — тех, что выходили на улицу, — висели новые занавески.

Филип заглушил мотор и, удивленно рассматривая все вокруг, вышел из машины. Паула выбежала его встречать. Тоже преображенная — с короткой стрижкой, искусно наложенным макияжем, в облегающей фигуру футболке и узкой юбке. Она помолодела лет на пять, не мог не отметить Филип.

— А я уже решила, что ты сегодня не позвонишь, слишком занят, — прощебетала она непривычно весело. — Уже десятый час, день почти прошел.

— Может, у тебя какие-то другие планы? — спросил Филип, останавливаясь посреди дорожки. — Тогда встретимся в другой раз, нет проблем.