Непохожие

Выдавливаю из себя улыбку, чтобы поддержать шутливый тон беседы. На душе гадко. И, наверное, больше нельзя отрицать, что я в Казака вляпалась, как в коровью лепёшку. Мне бы думать о том, как это отразится на моей карьере, если Вишневская вдруг узнает, что мы с ним спали. Но мои мысли про то, как далеко у них всё зашло… Да, я жалкая.

Макс уходит. Я закрываю за ним дверь на замок. Наливаю себе вискаря из давнишних запасов. Делаю жадный глоток, и, конечно, с непривычки меня передёргивает, но я упрямо пригубляю ещё. Убедить себя, что нет никакого повода для расстройства, несложно. Особенно после второго стакана. Жизнь прекрасна! Осталось только незаметно свалить… Открываю окно, чтобы проветрить. Сбрызгиваю себя духами. И на всякий случай разжёвываю дольку лимона, что обычно кладу в чай. Может, так и начинают алкоголики. Почему-то эта мысль ужасно меня веселит. Хихикая, захожу в лифт и с ужасом натыкаюсь на Вишневскую в компании кого бы вы думали?

— Здравствуйте.

Лина хмурится:

— Всё в порядке? Кхе-кхе…

— Конечно. — Не знаю, получается ли у меня держать лицо, или мне, как любому крепко выпившему человеку, так просто кажется. Вишневская снова заходится кашлем. Вытирает салфеткой пунцовый нос.

— Чёртова простуда, — кривит губы в улыбке.

— Не внесла себя в расписание? — усмехается Андрей, интимно к ней наклоняясь. Не боится бацилл нахвататься? Мне-то что? Я дыхну, и все они помрут ещё в полёте. Стиснув зубы, смотрю на электронное табло, отсчитывающее этажи.

— Да, — с губ Лины срывается смешок. — Не внесла! Прости за испорченный вечер.

— Ну что ты. Об этом вообще не переживай.

Ага. Он один точно не останется. Интересно, где его дочь, когда он с бабами, которых, судя по всему, с завидной регулярностью меняет? И почему Андрей вообще обратил внимание на Лину? Я свято верила в то, что мужики всегда ищут себе кого помоложе. Даже как-то писала об этом статью…

Лифт останавливается с мягким толчком. Но мне и этого достаточно, чтобы покачнуться. Казак подхватывает меня под руку. Я, старательно отводя глаза и для верности не дыша, осторожно высвобождаю запястье и шагаю прочь из кабины, пробормотав напоследок Вишневской:

— Поскорей выздоравливай.

В расстроенных чувствах забываю, что неплохо бы вызвать такси. Выскакиваю на улицу… Но сколько ни голосую у дороги, ни одна машина не останавливается, а между тем дождь порядочно приспускает. Жалко себя просто до безумия. Я чувствую себя пожелтевшим листом, который подхватил ветер…

Вдруг, когда я уже совсем отчаялась, возле меня останавливается машина. Я с радостью ныряю в салон.

— Меня до…

— Я знаю, куда тебя. Ты что, и на работе бухаешь?

— Андрей Владимирович? — лицо залито дождём, я стряхиваю ладонями холодные капли… Нет! Не показалось. — Остановите.

— Зачем?

— Я выйду. Не хочу вас утруждать.

— Ты не утруждаешь. — Казак проходится по мне въедливым взглядом.

— Всё равно остановите. Мне не нужны неприятности, — стою я на своём, готовая, если потребуется, устроить безобразный скандал.

— В неприятности ты наверняка влипнешь, если пойдешь куда-нибудь в таком виде.

Чувствуя, как жар приливает к моим щекам, я спешно отворачиваюсь к окну. Наверное, у меня такая судьба — каждый раз выставлять себя перед ним в самом неприглядном свете.

— Не понимаю, о чем вы.

— Да ты пьяная, как сапожник!

— Ничего подобного. Я выпила немного, да. Для профилактики простуды. Ты же сам видел — у нас не офис, а сплошной лазарет. А вообще… ты кто такой, чтобы предъявлять мне претензии?! — Машина останавливается у дома, я судорожно вцепляюсь пальцами в ручку. — Хочешь покомандовать — езжай к Лине.

— А она-то тут при чём?

— О, вот только не надо пудрить мне мозги. Я знаю, что ты с ней… У тебя… Да к чёрту! — толкаю дверь и, не оглядываясь, ныряю под арку, ведущую к нам во двор. Я не хочу знать, пойдёт ли Андрей за мной следом.

Глава 17

Андрей

Выпитое не мешает Нелли шагать очень быстро.

— Езжай, Миш. Я тут неизвестно на сколько застряну.

— А потом как, Андрей Владимирович? — с сомнением косится на меня водитель.

— На такси.

— Их в такую погоду, наверное, не дождёшься.

— Ничего. — Я хлопаю машину по крыше и шагаю прочь. Дождь всё усиливается. Пока мы пререкаемся, я успеваю здорово вымокнуть. Чёртова погода! Осенью, кажется, ты этой сыростью пропитываешься до костей. Ныряю в колодец двора. Здесь такие сквозняки, что я ёжусь. Вот и надо оно мне, спрашивается? Сейчас бы сидел в тёплом салоне машины, а через четверть часа вообще был бы дома.