Непокоренная Березина

Они больше не увиделись. Осман Мусаевич Касаев в начале 1944 года погиб геройской смертью в бою с немецкими карателями. Из-под удара гитлеровцев надо было увести обоз с тяжело раненными партизанами, женщинами и маленькими детьми. Обоз благополучно уходил, но фашисты вызвали авиацию и танки. В этой сложной обстановке надо было кому-то возглавить отряд прикрытия. Кто-то должен был остаться на верную смерть. Остался командир отряда Осман Касаев с самыми храбрыми и надежными. Он был еще очень молод. Ему шел лишь двадцать восьмой год. Он так хотел дожить до Победы и увидеть свой аул, свое Карачаево. До последнего патрона разил он из подаренного побратимом Огнивцевым автомата ненавистных чужеземцев. А потом поднялся на них с гранатами…

Таким он, Герой Советского Союза, и стоит, изваянный из бронзы, в белорусском лесу, который защищал до последнего вздоха.

Московские десантники узнали об этом уже после войны, когда приехали на Друть, туда, где стоял его легендарный 121-й партизанский полк. Одна из белорусских деревень, где когда-то размещался штаб отряда бесстрашного командира, носит имя Османа Касаева.

Разгром учебного центра

Много времени потратили разведчики Западного фронта, чтобы установить, какие же немецкие части располагаются в Пашкове. Они получали самые противоречивые разведывательные данные. Одни показывали, что там крупная ремонтная база, другие — база бронетанковой и автомобильной техники. Эта загадка была разгадана разведчиками десантников и партизан отряда Османа Касаева, которые в конце мая подкрались к военному городку и пленили обер-лейтенанта вермахта Бохдера.

Доставленный старшим сержантом Флягиным и его группой в отряд Османа Касаева, он был там допрошен.

— Какую должность занимали, что делали в военном городке?

— Я командир учебной танковой роты учебного центра. Готовим экипажи для новых немецких танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий «фердинанд».

— Как много ваш центр готовит танкистов ежемесячно и какой боевой техникой он располагает?

— Наш центр ежемесячно выпускает сто — сто десять танковых экипажей. Техники достаточно: тридцать «тигров» и двадцать пять «пантер», сорок танков T-IV.

— Какова общая численность военнослужащих вашего учебного центра и кто его возглавляет?

— Постоянную численность военнослужащих я назвать не могу, но в городке сейчас их насчитывается около двух тысяч. Командует центром один из офицеров армии Гудериана, потерявший ногу на Восточном фронте, — полковник Гросс.

Получив эти данные, оперативная группа сразу же доложила о них Центру, Надо было немедленно уничтожить танковую школу. И Центр с мнением оперативной группы согласился. Днем бомбового удара назначалось 22 июня — вторая годовщина вероломного нападения фашистской Германии на нашу страну.

В телеграмме Центра предписывалось организовать целеуказание осветительными ракетами. Под удар поставить наиболее важные объекты немецкого учебного центра. Из десантников и отряда Османа Касаева были выделены специальные сигнальщики, вооруженные ракетницами. Чтобы действовать наверняка, они заняли свои позиции еще в ночь на 21 июня. Переодетые в гражданское десантники вместе с партизанами целые сутки, искусно маскируясь, лежали в лесу и в кустарниках — в непосредственной близости от военного городка. С наступлением темноты в ночь на 22 июня они должны были выдвинуться еще ближе к объектам военного городка и ждать бомбардировщиков.

Июньская ночь тревожно перемигивалась всполохами пожаров. Горело от ударов нашей авиации, партизан и десантников что-то под Оршей, Кричевом, Рогачевом и Быховом… А в Пашково, у Могилева держалась темь. Только на местном аэродроме время от времени вспыхивали посадочные и ориентировочные прожекторы да на железнодорожном узле в Могилеве постреливали для острастки трассирующими зенитные пулеметы. В самом Пашкове в ту ночь был большой праздник: отмечали вторую годовщину нападения фашистской Германии на Советский Союз. Из офицерских и солдатских клубов доносились звуки военной музыки, жужжание кинопередвижек, голоса в изрядном подпитии… Даже после Сталинградской катастрофы геббельсовской пропаганде удалось вселить в офицеров и солдат вермахта уверенность в реванше в предстоящей летней кампании 1943 года. Они гуляли и пили за успех предстоящих летних наступательных операций. У офицеров-танкистов учебного центра был для этого весомый повод: подготовка экипажей для «тигров» и «пантер» — оружия реванша — завершалась. Но они не знали, что в эту ночь прилетят около полусотни советских бомбардировщиков и разнесут в пух и прах их танковую школу вместе с «тиграми» и «пантерами».

Обходя в темное время посты сигнальщиков, расположившихся вокруг немецкого гарнизона, командир сводной группы останавливался чуть ли не у каждого, ложился рядом, спрашивал:

— Ну как? Что слышно?

— Гуляют, празднуют, — был один и тот же ответ.

— Это нам и надо, — отвечал командир и тревожно посматривал на часы. Самолеты что-то задерживались.