Непокоренная Березина

— Да разве ж я возражаю? — вздохнул Бухов. — Просто тоска по былым местам заедает…

— У него, наверно, зазноба там осталась, в северных лесах, — намекнул Виктор Свистунов. — Любушка-голубушка.

— Угадали. Самую любимую там оставил, — опять вздохнул Бухов. — Но об этом я только товарищу подполковнику доложу.

— Ловлю на слове, — кивнул Огнивцев. — После совещания продолжим наш разговор, товарищ Бухов.

Он знал, что Бухов не из тех, кто увлекается сомнительными знакомствами с женщинами, у него припасен какой-то особый разговор. «Дождемся удобной минуты…» — решил он.

— А сейчас слово предоставляю начальнику штаба капитану Алексееву.

— Замысел немцев, — начал Алексеев, — состоит в том, чтобы нас, партизан и десантников, загнать в болото или прижать к шоссе Минск — Могилев на небольшой территории, а затем окружать и уничтожать, применяя танки, броневики и артиллерию. Поскольку мы не имеем средств борьбы с танками и бронемашинами, штаб оперативной группы предлагает противопоставить противнику свою, партизанскую, тактику: действовать на широком фронте и переходить шоссе Минск — Могилев на нескольких направлениях силами не более чем отряд. К шоссе двигаться по трем-четырем направлениям скрытно, через лесные массивы, имея связь между отрядами.

— А сколько бойцов, примерно, будут действовать на каждом направлении? — уточнил Огнивцев.

— Сто — сто двадцать.

— Что скажут партизанские командиры по предлагаемому варианту предстоящих действий?

— Это единственно правильное решение, — ответил за всех Семен Ероцкий.

— Коли так, будем собираться в путь, — отрубил Огнивцев. — Это наиболее целесообразный вариант. Направления выбрать против самых слабых заслонов. На участках, затрудняющих или даже совсем исключающих для карателей быстрый маневр силами и средствами. Изгибы шоссе, близко подступающий лесной массив, более или менее крутые подъемы или спуски. Все эти места на шоссе тщательно разведать и создать многократное превосходство в огневой мощи. Будем таким образом прожигать себе дорогу, товарищи. Иного не остается. Пусть каратели останутся со всеми своими танками и броневиками в дураках. Они надеются на эту силу — она их и подведет. Так?

В штабе оперативной группы были тщательно уточнены время выступления, маршруты выдвижения к шоссейной дороге и выделенные на каждый из них подразделения. Особенно внимательно изучены силы врага на участках прорыва через шоссе.

Огнивцев и Семен Ероцкий были большими друзьями. Не раз их отряды объединяли свои силы против гитлеровцев. На этот раз они также решили быть рядом.

Через шоссе — в южные леса

Лесной лагерь, расположенный между деревнями Гумны и Красное, десантники и партизаны отряда Ероцкого оставили задолго до рассвета, чтобы незамеченными уйти от мест стоянок. Они двигались к шоссе Минск — Москва через деревни Красное и Коронец, затем по лесу западнее Кукорово. Густые лесные массивы и днем надежно укрывали их от воздушного наблюдения противника, а сейчас оставались совершенно непроницаемыми.

Протяженность маршрута была относительно невелика, но отряду предстоял нелегкий марш-бросок и еще более тяжелый прорыв через усиленно охраняемый фашистами рубеж. По расчетам штаба бойцы в этих условиях должны были пройти по лесисто-болотистому бездорожью со всеми мерами предосторожности семнадцать-восемнадцать километров и в светлое время затаиться в лесах неподалеку от деревни Кукорово. Вся вторая половина дня ушла на тщательную разведку шоссейной дороги — важно было точно выбрать участок прорыва.

Команда «В путь» быстро подняла бойцов с земли. Они построились в густую цепочку. И вновь замелькали тени в осеннем бору. Шелестят под ногами сухая трава и мох, хруста не слышно. Люди идут, как тени. Впереди, справа и слева — охранение. А еще дальше — на удалении зрительной связи от непосредственного охранения — действует разведка. Связь только сигналами. Радиостанции есть, но включать их нельзя — фашисты сразу запеленгуют и — пиши пропало. Несколько раз над лесом пролетала «рама» — самолет-разведчик, но осенняя дождливая погода и лес надежно укрыли бойцов от ее фотообъективов.

После полудня десантники и партизаны Ероцкого сосредоточились в назначенном месте. Густой лес. Рядом шоссе. Оно дает о себе знать гулом машин, трескотней пулеметов.

— Нервничают.

— Запугивают.

— Себя подбадривают, — поговаривали бойцы.

— Видать, и днем им темно и страшно, — заключил лейтенант Паучок.

— Время обеда. Интересно, будут фашисты спать на сытый желудок? Они педанты, когда дело касается собственного здоровья.

— Вот бы и шандарахнуть по ним после обеда. Все равно подремывать будут.

— Поперед батьки не лезь в пекло. Командирам виднее.

Но командирам пока тоже не было ясно, где и как прорываться. Разведчики шныряли туда-сюда, но лазейки на шоссе так и не обнаружили. Алексеев беспокоился. Командир же помалкивал, изредка шепотом переговариваясь с Ероцким. О чем он думал — никто не знал. Казалось, он просто прохаживается по лесу и любуется густым еловым лапником.

Вдруг он подошел к Алексееву и махнул рукой: