Непокоренный «Беркут»

– Так, где я остановился? А, вот. Внесли изменения в статью 345 Уголовного кодекса «Угроза или насилие в отношении работника правоохранительного органа», угроза жизни сотруднику правоохранительных органов, близким родственникам или членам его семьи наказывается ограничением свободы на срок от трех до семи лет. Усилили ответственность за групповое нарушение общественного порядка. Действия, которые приводят к грубому нарушению общественного порядка или нарушению работы транспорта, предприятия, учреждения либо организации, а также активное участие в таких действиях будут наказываться штрафом от 150 до 250 необлагаемых минимумов, арестом на срок до двух лет.

– Как-то слабенько, – заметил Гена.

– Да хоть как-то начали шевелиться, если бы пораньше такие законы приняли, может, и первого декабря не было, а может, и майдан не начался. Как в пословице говорится: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». У Батьки в Белоруссии не забалуешь: раз и на матрас, – засмеявшись, схохмил Андрей.

– Законов напринимали, а будут ли они работать, вот в чем вопрос? У нас в Украине знаете, какой пословицей постоянно пользуются: «Закон, что дышло, куда повернул туда и вышло», – разрушил радужные мечты друзей Иван.

– Ты, Журба, как всегда соответствуешь своей фамилии, – возмутился Гена.

– Умеешь прекрасное разрушить.

Саркисов подождал, пока товарищи поспорят, выскажут свое мнение и спросил:

– Уже не интересно?

– Интересно, интересно! Читай! – поспешил успокоить друга Андрей.

– Хорошо, слушайте. За публичные призывы к блокированию доступа к жилью граждан или зданиям грозит ограничение свободы до пяти лет или лишение свободы от двух до шести лет. За нарушение порядка организаций и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций предусматривается штраф от 100 до 200 необлагаемых налогом минимумов или административный арест на срок до 10 суток.

Закончив читать, Сергей замолчал. Друзья тоже сидели молча, обдумывая услышанное. В комнате было холодно, от сквозняка, тянувшего по ногам, шевелилась старая застиранная штора, прикрывающая балконную дверь. Гена, сидя на кровати, подтянул ноги под себя.

– Бр-р, холодно в комнате, – вывел он всех из задумчивости.

– Может, чайку поставим? – предложил Иван, включая электрочайник в розетку.

– Хорошо бы. У меня и мед есть, – похвастал Андрей, доставая из сумки поллитровую банку меда и ставя ее на стол. Пока ставили чайник, Гена бродил по комнате, заглядывая в каждый угол, явно что-то пытаясь найти.

– Гена, что ищешь? – спросил Иван, заливая заварку кипятком.

– Полотенце ты мое не видел?

– Ты ж его на балкон вчера вывесил, чтобы вымерзло.

– О! Точно, спасибо за подсказку.

Бойцы расселись за столом и осторожно, стараясь не обжечь губы, сербали чай вприкуску с тянущимся за ложкой медом.

– Я завтра термос чая с утра заварю. У меня еще немного липы и мяты осталось. Как окунемся, сразу горяченького чайку, изнутри погреться.

– Эх, еще бы шашлычку с коньячком, – размечтался Гена. Он набрал полную ложку меда и постарался быстро донести ее до рта, но часть меда упала Ивану на спортивные штаны.

– Поаккуратней нельзя? – возмутился он, вскакивая со стула. – Теперь штаны нужно застирывать.

Милиционер уже надевал штаны с большим мокрым пятном, когда в коридоре раздался крик:

– Вань, телефон. Давай быстрее, командир звонит.

Заскочив в комнату, боец взял трубку.

– Слушаю, командир!

– Зайди.

– Есть!

Иван, одетый по-домашнему: в черной футболке и стареньких спортивных штанах, набросив сверху бушлат и надев ботинки, спустился к командиру, где уже была большая часть офицеров. Командир в форме сидел в углу напротив выхода, возле телевизора и что-то нервно записывал в своем ежедневнике. С приходом Ивана он, подняв голову, раздраженно спросил:

– Почему опаздываешь?

Не дожидаясь ответа от бойца, повернул голову к Силенкову, стоявшему возле него.

– Олег Викторович, все пришли? Силенков отрицательно покачал головой.

– Тогда звоните тем, кого нет! – на повышенных тонах поставил он задачу своему заместителю. Через несколько минут ожидания прибежали еще несколько человек.

– Если мы так будем собираться, как черепахи, то грош нам цена, такому спецназу. Я сейчас не хочу разбираться, кто и почему опоздал, но в следующий раз будете обижаться на себя. Что вы за офицеры? Какой пример подаете личному составу? Как вы можете командовать людьми, если сами все делаете через пень-колоду?

Все, опустив голову, молча ждали, когда полковник закончит свои гневные речи. Иван знал, надолго его не хватает. Командир по своей натуре был добрый и открытый человек и вспышки гнева у него долго не продолжались. Не любил он только, когда его прерывали во время гневных тирад. Тогда экзекуция могла затянуться еще на полчаса. Боец услышал, что интонации командира потеплели и голос стал не такой резкий. «Сейчас перейдет на личности, а потом успокоится», подумал Журба.

– Васильков? Вам весело? Я смотрю, вы улыбаетесь, – услышал вопросы командира Иван.

– Никак нет, – ответил капитан Васильков. Стоящий возле Журбы психолог Степан Бодренко одними губами сказал: