Непокоренный «Беркут»

– Нате вам, п…ры мокрожопые. Взяли? – брызжа слюной, проорал он. Бросившиеся за ним товарищи затащили раздухарившегося бойца назад под прикрытие стены. Следом прилетели несколько камней, которые в знак «благодарности» за его слова бросили радикалы. Взрыв разбросал горящие палатки и на тротуарной плитке возле мраморных колонн валялись тлеющие тряпки, горящие доски и еще куча всякого хлама, коптящего зловонным дымом. Все, что совсем недавно было огромным костром, быстро угасало. Иван протирал забрало и руку от грязи. К нему подошел командир.

– Как ты? – с тревогой в голосе спросил он.

– Нормально, – улыбнулся Иван. Белозубая улыбка резко выделялась на грязном лице. Полковник похлопал его по плечу.

– Держись, еще немного осталось. Повернувшись к толпившимся за ним бойцам и по-отечески на них посмотрев, сказал:

– Ну что, сынки, пошли!

Молча один за другим, как тени, милиционеры заходили за угол, спрыгивали с высокого бордюра и исчезали в сизой дымке гари. Выбросив ватные тампоны из носа, Ахтыркин влез в строй между товарищами. Подняв свой многострадальный щит, Иван встал в конце строя. Голова немного кружилась, но стоять в стороне, когда твои товарищи шли вперед, он как-то не привык. Да и за Гену надо поквитаться. Его лучшего друга подстрелили во время спуска по лестнице, пуля ранила сразу двоих – его и куратора от МВД. В этой неразберихе про раненого в ногу товарища он узнал только что. Сколько ребят раненными потеряли, пока вниз спустились. Командир говорил, восемь человек только с огнестрельными ранениями. Суки, бьют как куропаток на излете. Хотелось бы хоть одного урода поймать с оружием. Заскрипев зубами, он сжал палку так, что побелели костяшки пальцев. Он знал, что сделает с этим ублюдком. Спрыгнув с бордюра, Иван побежал вслед за камуфлированной спиной впереди. Проскочив в узкий обгорелый проход, который они не смогли преодолеть перед этим, выскочили на Крещатик. Справа была мусорная баррикада и дымил железный остов какой-то машины. Позже Иван узнает, это то, что осталось от БТРа, сожженного боевиками. Повернув налево, сразу возле обгорелого прохода, шеренги «Беркута» смешивались с вэвэшниками, идущими по Крещатику. Все перемешалось, Журба уже не видел знакомых. Справа, вжавшись, стоял солдат в форме внутренних войск, а слева, прижимаясь к нему, прятался за щитом боец в форме «Беркута». Камни барабанили по щитам, в шеренгах взрывались петарды с примотанными к ним шариками, выкашивая бойцов, почти в упор били фейерверки, сбивая с ног милиционеров. Охнув, начал падать, заваливаясь назад, сосед справа. Иван даже не понял, что произошло с вэвэшником, которого уже тащили в конец строя. Маска на лице уже не впитывала пот, и он заливал глаза, во рту стоял металлический привкус крови. Воздуха не хватало и он, задрав маску на нос, жадно хватал ртом кислород. Крича, рыча и матерясь, шеренги двигались вперед, преодолевая сопротивление радикалов, которое с каждым новым отвоеванным метром становилось все сильнее. Слева разбилась бутылка с горючей смесью. Милиционеры резко отпрянули в стороны, толкая друг друга. Запутавшись в чьих-то ногах, Иван завалился на бок, увлекая за собой еще несколько человек. Падая в грязь, разбрызгивая жижу, перемешанную десятками ног, он выставил щит, загремевший пустым, металлическим звуком. Ему сразу помогли подняться несколько рук. Форма и щит были в грязи, но на это уже никто не обращал внимание. «Коридор! Коридор!», слышались крики в строю, это выносили раненых, залитых кровью бойцов. Со сцены неслись крики, подбадривающие обороняющихся, все сливалось в один сплошной грохот и вой. Коробка, в которой стоял Журба, начала отходить назад, медленно, чтобы не споткнуться о валяющийся под ногами мусор. Остатки радикалов перелезали через баррикаду, скрываясь за щитами и просто листами железа, установленными на верху баррикады. Все сильнее разгорались костры, укрывая милиционеров черным дымом. Отойдя назад в более спокойное место, Иван мог осмотреться. Его окружали незнакомые люди, бойцов из его подразделения не было. Вдруг среди вэвэшников он увидел пробирающегося Худякова.

– Эй! – крикнул Журба, стараясь привлечь его внимание. Услышав окрик знакомого голоса, Женя начал оглядываться по сторонам. Иван помахал рукой.

– Вань, не знаешь где наши? – он сразу задал мучавший обоих вопрос.

– Сам ищу.

– Я у пацанов поспрашивал, они говорят, наши там, – показал он в сторону Дома профсоюзов, где шли самые упорные бои.

– А по телефону не пробовал?

– Пробовал, никто трубку не берет.

– Ну, пошли тогда поищем! – позвал Иван, протискиваясь между плотно стоящими солдатами.