Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига

Она сказала, что очень гордится тем, как он строит в Америке новую жизнь, и всегда будет его поддерживать. Он обнял ее и пообещал, что они будут жить долго и счастливо, но поставил одно условие, попросив отказаться от любых денег ее семьи. Его достижения должны быть его собственными. Наоми согласилась и бросила колледж, чтобы стать бухгалтером: дохода Зигберта семье в то время не хватало. Наоми оказалась любящей, жизнерадостной супругой, она содержала дом в чистоте и строго соблюдала кошерность пищи. Она утешала его, когда он просыпался от ночных кошмаров, и впервые с тех пор, как Ларри Нартель спас ему жизнь в Освенциме, Зигги обрел лучшего друга.

Наоми родила первого ребенка в 1956 году и назвала его Айвеном. Следуя традиции ашкеназских евреев давать детям еврейское имя в честь умерших родственников, Наоми и Зигги дали сыну еврейское имя Ицхак в честь убитого отца Зигги Исидора – его еврейским именем было Ицхак. Следующие дети Наоми и Зигги, Шерри и Алан, а также впоследствии их внуки тоже получали еврейские имена в честь членов семьи, погибших во время Холокоста или переживших его, но скончавшихся впоследствии. Эта традиция накладывала на детей ответственность – жить праведной жизнью во имя усопших, не забывать о Холокосте и хранить память и имена тех, кто погиб в этой катастрофе[41].

Для выжившего – и особенно для Зигги, почти все родственники которого были уничтожены, – самым большим нахесом (слово на идише, обозначающее счастье и удовлетворение) было рождение здорового еврейского мальчика, который носит его фамилию.

В начале 1950-х годов в США открыто действовали 57 антисемитских организаций, издававших такие сеющие ненависть газетенки, как The American Nationalist, The Cross and the Flag, Thunderbolt, The Defender и Common Sense, общим тиражом 90 000 экземпляров в неделю[42]. «Евреи – вот корень всех проблем, всех конфликтов, всех потрясений современного мира», – утверждалось в памфлете «Еврейский вопрос» (The Jewish Problem), опубликованном в газете Huron Church News в 1957 году[43]. Предубеждения не всегда были выражены настолько явно. Например, если в рекламе курорта говорилось «поблизости расположена церковь», тем самым передавалось зашифрованное сообщение: отдыхающим еврейского происхождения здесь не рады.

Дело было не в обычном снобизме, а в глубоко укоренившемся отвращении к людям, которые, по мнению обывателей, были продуктом дегенеративной, нехристианской истории. Католикам в катехизисе до сих пор сообщали, что евреи распяли Христа, а на некоторых общественных зданиях сельского Юга были установлены таблички: «ЕВРЕИ И СОБАКИ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ». Антисемитизм мешал бизнесменам еврейского происхождения пробиться в высшие деловые круги, а еврейским семьям – в престижные жилые районы.

Вот один из наиболее явственных примеров дискриминации в жилищном вопросе: процветавшая мичиганская ассоциация собственников жилья Grosse Point Property Owners Association даже нанимала частных детективов, чтобы следить за будущими покупателями: в случае если те оказывались евреями, следовало письмо с вежливым, но твердым отказом.

Более хитрый и тонкий вариант антисемитизма подразумевал признание евреев, но вместе с тем ограничивал их участие в юриспруденции, медицине, нефтегазовой промышленности, банковском деле и других отраслях экономики. Например, еще в 1960-х годах евреи занимали лишь около 1 % высоких должностей в финансовой сфере, телекоммуникациях, тяжелой промышленности, транспортной и коммунальной отраслях[44].

В крупнейших банках Филадельфии лишь шесть сотрудников из тысячи были евреями, а в высшем руководстве не было ни одного еврея[45]. Хотя в 1965 году в Ватикане объявили, что евреев больше не следует считать ответственными за смерть Христа[46], а еврейские организации вели бесконечные кампании против дискриминации в бизнесе и общественных институтах, самые престижные нью-йоркские клубы – Links, Knickerbocker, New York Athletic – продолжали не допускать евреев в число своих членов. Антисемиты были повсюду, и они были готовы любой ценой ставить на место таких амбициозных иммигрантов, как Зигги.

7 «Закрой эту чертову сделку»

В 1950-х годах послевоенная Америка была полна предпринимательской энергии. После многих лет продовольственных пайков американцы амбициозно и жадно стремились взять все от наступившего мира. Среди тех, кто хотел наилучшим образом распорядиться возможностями послевоенной Америки, были Эрни Вахтель и его жена Роуз – будущие лучшие друзья Зигги. Эрни и Роуз жили в пригороде Ньюарка, штат Нью-Джерси, где было обширное еврейское население, действовало несколько синагог, а также – самое важное для будущего их детей – школа Виквахик. К счастью для Вахтелей, им удалось бежать из Австрии еще в 1938 году, прежде чем началось самое худшее. Для них, как и для других иммигрантов, приехавших в поисках американской мечты, хорошее образование было необходимым условием успеха.