Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига

Зигги пришел в восторг от этого предложения. Его деловой опыт до того ограничивался продажами, что серьезно сказывалось на его доходах. Если он возглавит нефтяную компанию, то перейдет в совершенно иную лигу, где можно будет заработать серьезные деньги. При этом он ничего не знал ни о природных ресурсах, ни о корпоративных финансах, ни о захвате компаний, но на предложение Сола Даймонда согласился не раздумывая. До конца вечеринки двое мужчин просидели в углу, формулируя идеи и обсуждая стратегии, а Даймонд попыхивал сигарой. В течение следующих нескольких недель, закончив работу в Bronze and Granite Memorials, Зигги ехал домой к Даймонду в Натли, штат Нью-Джерси, где они целый вечер строили планы. Иногда они встречались в конторе брокерской фирмы Edwards and Hanley, где следили за биржевыми новостями и обсуждали тактику.

«Даймонд увидел в Зигги человека, который готов ради своих амбиций идти до самого конца, – рассказывал Ирвин Уотчмен, биржевой маклер, сопровождавший их сделки в Edwards and Hanley. – Сол сказал, что окажет Зигги финансовую поддержку и покроет затраты на юристов и другие расходы, если Зигги возьмется сбросить с поста тогдашнего президента Wilshire Роберта Рида. Зигги с энтузиазмом взялся за задачу, увидев возможность доказать миру, что он знает о бизнесе больше, чем думают окружающие».

После встреч с Даймондом Зигги возвращался домой окрыленным. Он диктовал анализ годовых отчетов Wilshire своей жене Наоми, отмечая случаи, когда совет директоров действовал вразрез с определенным протоколом или допускал ошибки в итоговых документах. Наоми напечатала эти заметки, которые затем были отправлены в совет директоров Wilshire в Оклахома-Сити и юридическим представителям компании – нью-йоркской фирме Sullivan and Cromwell. Критика, содержавшаяся в этих письмах, была настолько серьезной, что члены совета директоров и юристы обеспокоились не на шутку.

Тем временем Зигги продолжал покупать акции Wilshire на все деньги, которые мог себе позволить представитель среднего класса.

«Я не понимала, как это может изменить нашу жизнь, – говорила Наоми, вспоминая о других акциях, которые приобретал ее муж, и о прочих его карьерных шагах. – Но вот что получилось в результате».

8 Зигги и Голиаф

Всемогущая нефтяная индустрия Америки появилась на свет в июне 1870 года, когда один из первопроходцев в этой отрасли Джон Рокфеллер создал компанию Standard Oil, быстро ставшую крупнейшим переработчиком и перевозчиком нефти и керосина в стране. К концу 1870-х годов компания Рокфеллера производила уже более трехсот продуктов на основе нефти: деготь, краску, вазелиновое масло, жевательную резинку. Standard Oil очищала более 90 % всей сырой нефти США.

Деловые методы Рокфеллера вызывали серьезные споры. Компания без раздумий атаковала конкурентов, продавала свою продукцию по цене значительно ниже рыночной и предлагала тайные скидки железнодорожным компаниям за то, что они будут отдавать предпочтение их товарам. Журналисты и политики нападали на Рокфеллера за его хищнические повадки, и к 1880 году, согласно сообщению в газете New York World, Standard Oil была «самой жестокой, хитрой, беспощадной и загребущей монополией в мировой истории». Два года спустя Рокфеллер основал трест Standard Oil Trust – монолитный зонтичный бренд, вместивший в себя более сорока компаний. Трест быстро стал самым крупным, самым богатым и самым опасным бизнесом мира.

Основатель этого беспощадного монстра Джон Рокфеллер был исправным прихожанином баптистской церкви на Эри-стрит, где даже преподавал в воскресной школе. Религия направляла все его поступки, а нефть, как он считал, имела божественное предназначение. Богатства недр, по его мнению, должны были помочь воздвигнуть Царство Божие на земле. Нефть была «благословенным даром великого Создателя» и «благословением… для человечества». В деле добычи и очистки нефти Рокфеллер видел даже духовную составляющую. «Весь этот процесс, – говорил он, – кажется чудом». Рокфеллер был не одинок в своей оценке нефти как Божьего дара, посредством которого в мире реализуется Божий промысел. «В Петролии, – писал репортер New York Times Уильям Уайт в 1865 году, – церковь, в которую все верят, – это моторное отделение; колокольня – буровая вышка, Библия – скважина, а проповедник – двухдюймовая труба с пухлыми губами, которая “выносит из сокровищницы своей новое и старое”[50] в форме двухсот баррелей сырой нефти в день»[51].