Непокорная

В коридоре Геновева подумала о том, не взять ли ей на руки сына и не выйти ли к настоятелю вместе с ним. Но ребенка и няню поселили далеко от ее покоев, чтобы он не мешал Геновеве своими криками. На то чтобы забрать его, понадобится время, а графине не терпелось узнать, какое сообщение настоятель Северинус принес ей среди ночи.

Спускаясь по лестнице, она с удивлением увидела странно экипированных солдат и перевела взгляд на настоятеля. В отличие от Гретель, Геновева не заметила среди гостей Йоханну и Карла.

С улыбкой графиня подошла к настоятелю Северинусу и сделала книксен.

– Добро пожаловать, преподобный отец! Ваше появление стало для меня неожиданностью, особенно в такую погоду! Мне говорили, что вы очень редко покидаете свой монастырь. – Ее голос звучал вкрадчиво, и ничто в ее внешнем виде не выдавало, что еще несколько минут назад она стонала от удовольствия под своим кузеном.

Настоятель глубоко вздохнул и посмотрел ей в лицо:

– У меня для вас печальная новость. Граф Матиас, господин Аллерсхайма и хозяин Эрингсхаузена, пал в бою с турецкими язычниками.

Услышав это, Геновева едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости, однако тут же сделала печальное лицо:

– Боже, упокой его бедную душу! Теперь, когда он умер, наследником станет мой сын.

«А я, как его мать, еще много лет буду хозяйкой Аллерсхайма», – добавила она про себя, в то время как почти все слуги застыли от горя. Хотя после смерти отца Матиас позволил Геновеве властвовать над собой, молодого графа очень любили в замке.

Тем временем фратер Амандус спустился по лестнице и низко поклонился своему настоятелю.

– Преподобный отец! – воскликнул он. – Вам не стоило подвергать себя тяготам путешествия. Вы могли бы позвать меня в монастырь!

Северинус пристально посмотрел на молодого монаха:

– После сообщения, которое я получил, мне показалось целесообразным явиться сюда лично. Граф Матиас оставил завещание, которое в качестве свидетелей подписали польский король Ян и герцог Карл Лотарингский.

– Завещание? – На мгновение Геновева растерялась, но потом напомнила себе, что кроме ее сына никто не мог претендовать на Аллерсхайм.

– Да, завещание. – Теперь улыбка исчезла с лица настоятеля и он стал серьезным. – Поскольку его можно понять лишь в совокупности с завещанием отца графа Матиаса, я прошу вас принести его сюда!

Геновева замешкалась. Настоятель был одним из свидетелей, подписавших настоящее завещание ее мужа, и он наверняка заметит внесенные в него изменения.

– Извините, преподобный отец, но я не знаю, где мой пасынок хранил свои документы, – сказала она.

Однако настоятель никому не позволял водить себя за нос.

– Разумеется, там же, где и его отец. Я знаю, где именно. Все, что мне нужно, это ключ.

– Его местонахождение мне тоже неизвестно, – ответила Геновева и быстро прикрыла рукой декольте, где на золотой цепочке висел ключик.

– Значит, нам придется взломать сундук, – заявил настоятель.

– Я этого не позволю! – Геновева огляделась по сторонам, но никто из слуг, кроме дворецкого, не собирался ей помогать.

– Я согласен с госпожой графиней: вы не можете просто так взять и уничтожить столь ценный сундук! – воскликнул дворецкий.

– В таком случае найди ключ! – холодно ответил ему настоятель Северинус.

– Да вон же он! – Гретель указала на вырез платья Геновевы.

Под пальцами графини виднелась бородка ключа.

Настоятель тут же протянул руку:

– Дайте его мне!

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Геновева. – Это мой дом, а мой сын – новый граф Аллерсхайма. Только я принимаю здесь решения! Немедленно покиньте мой дом!

– Никто не имеет права называться графом Аллерсхайма, пока я не увижу оба завещания. Сейчас же дайте мне ключ!

Вместо того чтобы повиноваться, Геновева попятилась от настоятеля. В этот момент к ней подошли четыре монахини. Пока три из них держали графиню, четвертая сняла цепочку с ее шеи.

– Помогите! – закричала Геновева, но вместо того чтобы прийти ей на помощь, лакеи и слуги предпочли скрыться.

Только дворецкий все еще оставался тут, но и он не решался спорить, видя обнаженные сабли гусар.

Настоятель Северинус взял ключ и, опираясь на руку Адама, поднялся вместе со всеми в спальню, в которой ночевал Йоханнес фон Аллерсхайм, а после его смерти – его сын Матиас. В дальнем конце комнаты стоял невзрачный сундук, который с легкостью открылся. Настоятель достал оттуда ящички, а затем наклонился вперед. Раздался щелчок, и открылась передняя часть сундука. Показался железный ларчик, в котором хозяева Аллерсхайма хранили ценные документы.

Ключ, взятый у Геновевы, подошел к замку. Настоятель полистал бумаги и наконец достал подделанное Амандусом завещание.

В то время как по лбу Геновевы стекал холодный пот, а Амандус медленно пятился в сторону двери, чтобы в случае необходимости быстро исчезнуть, настоятель начал зачитывать вслух текст завещания.