Непокорная для Бешеного

— А с кем в этот раз? — перематывая кулак бинтом, я выглянул в окно. Во дворе было тихо и туманно. Небо нахохлилось сиреневым и темные облака прошили светло-голубое утреннее полотно.

— Какой-то громила из столицы. А что, струсил? В прошлый раз ты Борзого вынес на славу, теперь мы тебе покрепче выбрали соперника. Ставки высокие, Бешеный, не подкачай.

Я глянул на сжатый кулак. За пару дней не заживет рука, но что делать — уже слово дал.

— Ривз, я поговорить хотел. Ты больше на меня не рассчитывай, я буду занят пару месяцев.

— Нового менеджера нашел? Бросаешь нас?

— Просто… дела важные. Личные. Не серчай.

— Да ок, я что тебе сторож. Захочешь еще драться, ты знаешь мой номер.

Я отключился, отложил телефон, только потом прошептал:

— Знаю. Только вряд ли доживу.

Выехал к Варе я около восьми. Тревожно было до ужаса. Темнело в глазах. Пару раз останавливался на обочине, чтобы отдышаться — забивало горло горечью. Наверное я просто опасаюсь нашей встречи. Боюсь, что сломаюсь, сорвусь и позволю себе снова вляпаться в чувства.

А я, блять, не хочу. И не могу.

Подъехав к подъезду Береговой, я выкурил еще несколько сигарет, только потом спрятал поглубже свои настоящие эмоции и поднялся по лестнице к ее квартире.

Было открыто.

Я толкнул дверь и насторожился. Изнутри слышался сдавленный плач. Варин плач.

Я дернулся вперед, сбив на ходу вешалку, зацепил плечом косяк, отчего в глазах засверкало. Вылетел на звук. Шум воды и сдавленные рыдания доносились из ванной комнаты.

Не церемонясь, дернул дверь, она от порыва сорвалась с петель.

Варвара сидела в душевой кабине, прижав к подбородку колени. Замерла от страха, услышав, что кто-то вошел, и, по силуэту я понял, прижала ладонь ко рту, чтобы не плакать.

— Это я… — сорвалось с губ. Подошел ближе, распахнул душевую. Девушка бросилась ко мне, будто я единственный, кто мог удержать её на краю бездонной пропасти.

Отчаянно.

Безрассудно.

Глава 33

Варвара

Я поверить не могла.

Сознание расплывалось, закрывая от меня, давя в памяти самые болезненные моменты.

Дима.

Мой муж, такой ласковый и нежный, внезапно превратился в чудовище. Кричал на меня, обзывал так, что хотелось выть.

Делал…

Я притянула колени к груди и зажмурилась, мечтая вернуть время вспять. Желая никогда не возвращаться сюда.

Почему он стал такой? Когда?

Или я не знала этого человека, не подозревая в Диме подобной жестокости? Это пугало до замирания сердца.

Его будто подменили, когда появился Шрам. Или нет…

Дима начал меняться, когда Темке стало хуже. Сейчас, в душе, когда на меня лилась ледяная вода, я вспоминала каждый его взгляд, каждое слово.

Как он кричал, что я упустила возможность получить квартиру. Как из-за гордости обрекла их жить в нищете. Ведь мужчина, назвавшийся моим братом, был неприлично богат.

А я отказалась от денег.

Как Дима бросил фразу, чтобы я своим телом заработала деньги на лечение сына. И как его лицо перекосилось при виде Шрама…

Как он мог так жестоко со мной поступить? Я смотрела на израненные колени, темные пятна синяков и рыдала. Отрицая. Сожалея. Не понимая. Чувствуя себя так, будто мне выдернули душу.

Каждую клеточку тела пронизывало болью. Бесконечной, мучительной, иссушающей. Мне хотелось закрыть глаза и раствориться в этой ледяной воде. Стать ею.

Когда я уже почти не ощущала холода, дверь сорвало с петель, и на пороге ванной замер Влад.

В несколько шагов он оказался рядом, открыл кабинку и склонился надо мной.

При виде его зеленоватых глаз ко мне вдруг вернулись чувства. И самое сильное из них — желание жить.

Всхлипнув, я бросилась к нему. Прижимаясь дрожащим телом, не обращая внимания, что его одежда становится мокрой, позволила ему оказаться слишком близко. Зайти в кабинку и мягко толкнуть меня к стене.

Шрам приподнял мой подбородок двумя пальцами и, будто не замечая ледяную воду, что скатывалась по его волосам, тяжелым скулам и широким плечам, наклонился к моему лицу и заглянул в глаза.

— Варя, что-то с мальцом? — тихо прошептал он, будто боясь своим низким голосом сделать мне больнее. — Что случилось?

Не в силах говорить, помотала головой и снова вцепилась в его лицо взглядом. Сейчас шрамы Влада не казались мне такими уродливыми и пугающими, как раньше. Ужаснее оказались те увечья, что не видны. Когда за красивым видом я не замечала изъянов.

Идеализировала Диму, считала его лучше, чем он был. Ведь он учитель! Работает с детьми. Но человек, которого я считала альтруистом, внезапно проявил такую жестокость, от которой мне захотелось умереть. Потому что я не знала, как с этим справиться. Как жить дальше.

Но сейчас, пока смотрела в мшистую зелень глаз самого опасного и непредсказуемого человека в своей жизни, я видела единственное настоящее. Без прикрас и лжи.

Шрам никогда не скрывал своих желаний, и вначале они пугали меня до мурашек. Казалось, это было в прошлой жизни. Наверное, та часть меня умерла сегодня.

Та, что любила Диму и считала его лучшим человеком на свете. Отцом, который продолжал растить сына после смерти жены. Больного сына…

Артём.