Непокорная для Бешеного

В этот момент во мне что-то щёлкнуло. Слёзы перестали литься, руки дрожать. Я отпустила Влада и посмотрела в его жёсткое лицо. Голос мой прозвучал безжизненно и по-деловому:

— Помоги мне развестись и забрать у него сына. Я отдам за это все, что захочешь. Навсегда. Готова продать душу, лишь бы не оставлять Тёмку этому ублюдку!

Взгляд мужчины потемнел. Сталистые глаза с оттенком густой зелени скользнули по моей груди, сорвались на живот. Ниже… Ниже… Ресницы слабо дрогнули, а зелень перекрутилась и исчезла за мраком расширенного зрачка.

Большая ладонь легла на мое бедро, ласково, но настойчиво провела вниз, изучая выступившие синяки от рук мужа. Шрам был неподвижен, но по его телу шли волны дрожи, будто он изо всех сил сдерживается.

Кончики пальцев не причиняли боль, но от ожидаемой близости меня закачало от ужаса. Только не сейчас.

— Он тебя ударил? — шорох его страшного голоса окатил лицо теплым воздухом. — Варя…

Шрам повел подбородком и вдруг устремил взгляд ниже живота где все еще кровили раны, сползая лентами по слабым ногам.

Шепот. Жесткий, шероховатый, пронзающий.

— Сука… я его убью…

И Влад подался ко мне, обнял до полной пустоты в легких, выдавив воздух своей мощью, и уткнулся горячими губами в плечо. Слабо прикусил. Показалось, что так погасил вой или крик, рвущийся изо рта.

— Никто и никогда больше не причинит тебе зла, Варвара, — выдохнул сипло, с надрывом. — Только... мне... это позволено. Только мне…

И тут же отстранился, выбрался из душа и, пошатываясь, вышел в коридор. Что-то загрохотало снаружи. Так сильно, что я сжалась от страха в комок и сползла на пол кабинки.

Глава 34

Бешеный

Когда осознал, что случилось, меня по-настоящему тряхнуло и бросило в ледяную воду со скалы. Пульсирующая кровь в висках затмила глаза, вытолкнула меня из ванной комнаты и ударила в стену.

Потер грудь. Зудящее давление свернулось ужом под ребрами, скрутилось до быстрых глухих ударов.

Больно же как…

Мила, окровавленная и сломанная, стояла перед глазами.

«Это все ты сделал», — и шептала разбитыми губами, глядя на меня осуждающе, с ненавистью.

Я влупил в зеркало кулаком, прогоняя видение из прошлого. Вдребезги.

Не стало легче. Вылетел куда-то на качающийся свет и смахнул одним движением посуду со стола. Зацепил пальцами падающую с рабочего стола чашку и долго, до мягкой пыли, вбивал ее в стол. Старые раны на затылке стянули голову и подбили крепкое когда-то тело, уронив меня на пол. Я никогда не вставал на колени. Никогда.

Это впервые.

Потому что я понимал, что в произошедшем виноват только я. Если бы вчера забрал Варю с собой, не струсил сорваться, не вогнал бы себя в пламя жажды, я бы оградил девчонку от жестокости.

Если бы я не появился в ее жизни, она бы никогда не узнала, на что способен ее ублюдок муж. Они бы жили дальше, возможно, даже любили бы друг друга, ведь беда сближает… Сближает ведь?

Я виноват. Месть Лютому затмила глаза, а страх за Настю сковывал нутро. Как сестру защитить еще? Я не понимаю…

У меня не было выбора. Или был?

Да что ж я за сука такая?! Одну жизнь спасаю, вторую ломаю?

В ладони торчали осколки цветной чашки, но я не чувствовал боли. Смотрел на густую кровь и мограл, не в силах вдохнуть. Что-то подобное было в прошлом, когда после жутких побоев, я едва разлепил глаза и понял, что мои мучения не закончились.

Она появилась на пороге, мокрая и безжизненная, как кукла. Потухший взгляд мазнул окровавленный стол, замер на моем запястье. Влажно прошлёпав к шкафу, Варя молча открыла его и, вынув бутылку, достала полотенца и приблизилась.

Девушка заставила меня сесть и, открутив крышку, щедро плеснула на мою руку водки. Защипало, но в следующее мгновение Варя одним движением вытащила кусок фарфора из кровоточащей раны и прижала полотенце.

Помедлив, вдруг сделала большой глоток из бутылки и, закашлявшись так, будто сделала это впервые в жизни, протянула мне.

— Ты поможешь? — голос прозвучал так же холодно, как и недавно в душе. — Ты не ответил. Поможешь забрать у него моего сына? Я… всё сделаю ради Тёмки.

Я мотнул головой, отказываясь от выпивки, но девушка поняла по-своему.

— Ты должен помочь! Мне не к кому больше обратиться. Я боюсь за него!

— Со мной, — голос хрипел, — ребенку будет опасно… А отпускать тебя я не намерен. Ты готова идти на такие риски?

— Если человек унизил слабого один раз, сделает это ещё, — глухо ответила она. — Я не могу допустить, чтобы Артём пострадал. Я…

Она спрятала лицо в ладони и прошептала:

— У него был такой взгляд… Как представлю, что однажды он посмотрит так на сына, так готова сбежать с Тёмкой на край света.

Уронила руки и посмотрела на меня умоляюще:

— Я не хочу, чтобы ребёнок разочаровался в отце. Это сломает ему жизнь… Меня ужас охватывает от мысли, что этот человек работает с детьми!

Схватила мою руку так отчаянно, будто висела над пропастью, а я был единственным, кто может её удержать: