Непокорная для шейха (СИ)

— Салам алейкум, Аббас. Госпожа Амани уже пробудилась? Скажи, что я желаю видеть ее немедленно.

Я не дрогнул. Лишь сощурил глаза.

— Отец, это ничего не изменит.

— Ошибаешься, Висам. Достаточно протеста твоей матери — и твоя гостья вернется домой сегодня же ночью. И я уверен, моя мудрая Амани в этот раз точно окажется со мной солидарна.

— Это ничего не изменит, отец, — чувства к Кире придавали мне силы. — К тому же, никях будет самым лучшим вариантом. Ты же не хочешь, чтобы моя возлюбленная вернулась домой и рассказала, что я пытался ее похитить и удержать в гареме?..

Амани Разию аль-Махаби не брали ни годы, ни суровые устои, ни сложные жизненные обстоятельства. Именно эти когда-то покорила она отца, в те далекие годы, когда эмират стремительно развивался, и дочь уже шейха Аль-Бикара вошла в тот возраст цветения и привлекательности, что свойственен юным девушкам. Кроткая, получившая хорошее воспитание и образование в Кэмбридже, Амани, тем не менее, могла одним взглядом из-под чадры лишить будущего эмира покоя и сна.

Их брачный союз был предопределен. Отцы двух влиятельных арабских семей просто не могли не укрепить связи через брак свих детей. Да и точно так же, как утратил голову шейх Давуд, влюбилась без оглядки в статного мужчину с темными глазами и сама красавица Амани.

Мой старший брат трагически погиб в возрасте пятнадцати лет. Я и сам тяжело пережил уход Азиза. Сердца родителей утешились, когда я во многом начал оправдывать их чаяния, к тому же на свет появилась Газаль Сафия. Обычно дочерей ставят на второй план, но не в этом случае. Она была жемчужиной Аль-Махаби, и ее любили так же крепко и безмерно.

Мать в совершенстве владела пятью языками, была хорошим другом отцу и советчицей в государственных делах. Она вела переписку с королевой Ранией и шейхой Лубной Аль-Касими [v]и Мозой, оказывала помощь нуждающимся, и народ эмирата ее боготворил. Даже когда отец взял второй женой Зейнаб, албанскую стюардессу в прошлом, а потом и молодую Шамаиль, его чувства к матери не угасли ни на искру. Амани отнеслась к появлению других жен спокойно, обе без протеста приняли ее власть в гареме и старались во всем угодить. Пусть иногда у матери и возникали конфронтации с Зейнаб, родившей эмиру сына и дочь, их отношения преимущественно были дружескими. Они могли не общаться друг с другом в период конфликтов, но если возникала ситуация, требующая помощи — забывали про холодную войну и готовы были на все. Так было, когда Шейбан, мой брат, едва не утонул в фонтане. Амани спасла его и вопреки традициям, вызвала самых лучших докторов. За подобную готовность сделать все ради семьи мать любили. Но это не отменяло того, что Амани была тщеславна, честолюбива, строга и эгоистична. Она всегда ставила свои интересы на первое место. Исключением было лишь отстаивание интересов супруга.

Не прошло и двадцати минут, как кабинет отца словно озарило ярким солнцем, вышедшим из-за туч, с горделивой поступью невероятно красивой женщины.

Черные волосы, блестящие, завитые в кудри, украшала диадема с россыпью персидского жемчуга и агатов, перекликаясь с блеском темно-карих глаз. Тяжелый шелк платья цвета слоновой кости облегал ее стройную фигуру — Амани не пропускала ни одной тренировки в спортивном зале, оборудованном во дворце. Ее мягкая улыбка чувственных губ как будто говорила о том, что сейчас любая проблема разрешится по щелчку пальцев, и нет безвыходных ситуаций.

Отец как будто оттаяла с ее появлением. Мать приложила ладонь к сердцу и склонила голову. В ее глазах вновь промелькнуло то выражение хитринки и обещания чего-то яркого, которое на протяжении лет волновало кровь эмира.

— Давуд. Мой лев. Я немедля пришла на твой зов. Салам Алейкум, Висам, дай мне обнять тебя после долгой разлуки. Добро пожаловать домой.

Я шагнул в раскрытые объятия матери. Отец не мешал нам, но когда мать с неохотой отпустила меня, поманил ее присесть рядом. Тепло в его глазах вновь сменилось яростным холодом.

— Амани, моя луна, наш сын едва не окунул нас в водоворот международного скандала. Нам нужно разрешить этот вопрос как можно скорее.

— Висам? — мать нахмурилась. — Что еще мне не известно кроме того, что ты заключил контракт с компанией, чья продукция настолько хороша, что достойна украсить собой весь гарем? И до меня дошли странные слухи. Ты велел добавить в щербет снотворное? Надеюсь, ты утомлен перелетом и это понадобилось тебе самому.

— Тебе лучше рассказать самому, сын, — строго сказал отец. — Не иначе как шайтан застил твой разум, когда ты привез дочь своего делового партнера на наш семейный пляж и предался с ней вопиющему разврату.

— Давуд, — мягко сказала мать. — Я не вижу в этом большой проблемы. Не первая девушка дарит удовольствие твоему сыну, к тому же, она чужеземка. Ведь ты же не принудил ее силой к подобному?

— Он привел ее в дом, Амани. Она сейчас спит в гостевых покоях. Кроме того, Висам сообщил мне, что намерен провести обряд никяха в ближайшее время.